Таисия Рух - Приют для души

Она же знала, что он добрый, как ребенок, по сути, и не прошло и дня, как они уже сидели в клубе и распевали вместе в караоке.

— Да ладно, забей на эту яхту… все равно она мне не нравилась, другую куплю.

— Он все-таки хороший. Посмотри, какая ты с ним стала спокойная. И не пьет, не курит, по клубам и бабам не шляется, — офис-менеджер к Хасану благоволила. — Он вежливый, (это правда: приходя в офис, он разговаривал с ее коллегами на «вы»), — слова ни разу от него плохого не слышала. Подумай хорошо, он — то, что тебе нужно в жизни.

— Да, он такой. С ним моя крыша точно останется на месте, не переживай.

— Тебе уже пора успокоиться: сколько всего пережила, здоровье же не железное. А за ним как за стеной будешь. Ну и что, что моложе, главное, что он тебя на руках носить будет, — офис-менеджер всегда переживала за нее. И молилась, и свечки ставила. И первая забила тревогу, когда она начала себя странно вести.

После развода и всех аварий что-то происходило с ней непонятное, неуловимое для нее. Сначала ее всё какие-то страхи посещали, как будто под каждым деревом кто-то за ней охотился. Потом пару раз она смотрела на кружку с чаем и не понимала, как этим пользоваться. Потом перестала узнавать людей, и офис-менеджер всполошилась.

— Иди к врачу, это что-то с нервами.

— Да нет, это, наверное, просто усталость, заработалась, — она не часто ходила к врачам, если только что-то совсем уж заболит. — Слетаю, отдохну, и все пройдет.

К тому же, поначалу это было редко, пару раз в неделю. Но потом вдруг все чаще и чаще.

А потом, однажды в январе…

Она стояла на улице в спортивном костюме и в домашних тапочках, с пакетом апельсинов. Она не помнила, кто она и куда идет. Она даже не понимала, в какой реальности она находится. Номер друга набрал какой-то прохожий, просто нажав кнопку последнего вызова. Укрыв ее своей курткой, он же дождался, пока за ней приедут.

Ее мозг, по словам врача, не выдержал эмоциональных нагрузок, сломался. «Психика человека, а уж тем более женская, очень слабая. И все, что с вами случалось, нельзя переносить с улыбкой. Нужно иногда пожалеть себя, поплакать, сорваться на ком-нибудь, накричать», — так ей сказал доктор, к которому привез ее друг.

— Я никогда не кричу и не плачу — зачем? — удивилась она тогда. — У меня же все хорошо, жива-здорова, слава богу.

— Поймите… — вздохнул врач, — вы, глубоко задвинув свои проблемы, лишь разрушаете свою психику, вам нужно, как бы выразиться, выпускать пар. Не умеете плакать — научитесь, пейте водку, курите марихуану, найдите жилетку и плачьтесь. Нельзя все переживать в одиночку и делать вид, что все в порядке, — вы себя угробите.

— То есть теперь я могу легально марихуану курить? Может, вы мне рецепт или какую-нибудь справку выпишете? — пошутила она. — Да и не переживаю я особо. У людей проблемы в сто раз хуже случаются. — Однажды в детстве она увидела детей в интернате для инвалидов: это был шок для ее пятилетнего сознания, но с тех пор она всегда помнила, что она здорова, а значит, жизнь у нее сложилась благополучно.

— Вам, милочка, надо поспокойнее быть и не изображать из себя терминатора. И у вас нарушение кровотока в сосудах головного мозга, возможно, из-за аварий. Вам необходима операция.

— О, нет, копаться у себя в голове не дам!

— Это серьезно, вы можете умереть в любой момент.

— На все воля Божья, — и, перехватив взгляд врача, добавила: — Но я учту, спасибо, доктор.

Месяц она пила таблетки и ездила к доктору на «душещипательные» беседы, как она их называла. И мозг ее опять стал послушным. На операцию она так и не согласилась…

Теперь, видя, как она меняется и становится более уравновешенной рядом с Хасаном, офис-менеджер очень даже радовалась и была двумя руками «за» их отношения.

— Он меня постоянно строит и командует, я себя как провинившийся ребенок чувствую!

— С тобой так и надо. Иначе ты на шею сядешь, — офис-менеджер засмеялась. — Уж я-то тебя не первый год знаю.

Будучи натурой бесцеремонной, а иногда даже чересчур, она попадала порой в нелепые ситуации, куда нормальные люди обычно редко встревают. Конечно, Хасан всегда ее спасал, зато уж потом просто выедал мозг…

Она буквально летела в крайнем левом, когда какой-то шумахер подрезал ее. Она не злилась в таких случаях, дураков полно, да и она порой, не посмотрев в зеркало, могла вильнуть — в принципе, принадлежала к таким же дуракам.

Но новоявленный шумахер резко затормозил на зеленый мигающий, когда еще ехать и ехать. «Вот идиот!» — она заморгала, вознегодовав, дальним светом, а он опустил стекло и выставил средний палец.