Таисия Рух - Приют для души

Она уселась на террасе, демонстративно уткнувшись в журнал, а он ушел к бассейну. Она не была из числа истеричек, которые с воплями кидались на своего мужчину и доказывали свою правоту. Она решила устроить забастовку. «Никуда не денется, все равно буду ходить, как хочу».

Просидев весь день в номере и устав «бастовать», она решила было отправиться по магазинам, но услышала, как в замке повернулся ключ. Она кинулась на кровать и сделала вид, что спит.

— У тебя ресницы дрожат, не притворяйся, — Хасан принес ей фрукты. — Давай переодевайся, пойдем ужинать.

Она решила продолжать отстаивать свое право и, всем видом демонстрируя свое недовольство, опять ушла на террасу. Через пять минут Хусейн присоединился к брату.

— Что такого, что ты в тунике будешь загорать? Неужели тебе приятно, что на тебя голую все мужики пялиться будут?

— Все ходят в купальнике, это нормально!! Двадцать первый век на дворе, а у вас замашки средневековые! И я, если вы забыли, не мусульманка! — она отчаянно сопротивлялась.

— И что, что не мусульманка? Ты почитай историю — женщины в христианстве никогда голые не ходили. Ты где-нибудь видела на картинках, как в России купались раньше? Ты историю почитай и Библию.

— Это было сто лет назад, а сейчас цивилизация! И никто на меня не пялится, всем все равно, кто как ходит.

— В том-то и дело, что цивилизация: солнце сейчас из-за всяких выбросов опасное, надо тело прикрывать.

Разговаривать, а уж тем более спорить, с братьями было бесполезно.

Поэтому все семь дней она загорала на террасе своего номера и на пляже так ни разу и не появилась.

Больше они вместе не отдыхали.

— Ты в следующий раз аккуратнее что-нибудь для себя выдумывай, а то знаешь же себя. — Она сидела в ресторане рядом с офисом с коллегами. Уж они-то ее знали не первый год. И то, что сказанное ею пусть не всегда, но очень часто сбывается. — Помнишь шубу свою?

С шубой вышло занятно…

— Я такие перчатки себе купила, просто влюбилась в них! — выпалила она, в очередной раз приехав в офис с обновкой. Голубые, почти до локтя, лайковые, мягкие как шелк. По дороге в офис, в пробке разглядывая витрину, она увидела просто не перчатки, а мечту. И, естественно, тут же их купила.

— Ну и с чем ты их носить будешь? У тебя все вещи либо оранжевые, либо малиновые. Голубых перчаток в твой гардероб как раз и не хватало… — Девочки в офисе были ее первыми критиками.

— Да, об этом я как-то не подумала. — Она никогда не была практичной. Главное — взять то, что хочется, а остальные мелочи не важны. — Мне теперь нужна белая шубка из норки, длинная, в пол. Точно, надо по магазинам прошвырнуться. Вы только представьте: белоснежная норка и голубые перчатки. Да, да, да!

— Тебе больше деньги некуда деть — пятую по счету шубу купить!

Ценники на белую норку начинались где-то от трех тысяч в том году, естественно, не родных деревянных.

Через пару дней они удивленно разглядывали и щупали роскошный белоснежный мех. Шуба была норковая, в пол, полусолнцем, в общем, на вид тянула тысяч на пять.

— Ты где деньги взяла?

В офисе все проекты были общие, а заработанные деньги они хранили в сейфе. И, в общем-то, все знали, у кого сколько лежит в конвертах. — Ты опять занимала?

В этот раз она не занимала. Они с подругой прогуливались по меховым магазинам, и она только вздыхала — конечно, могла себе купить все, что понравилось, но друзья ее затопчут за разбазаривание средств, да и просто жаба душила. Ценники действительно были высокими.

Когда они болтали в очередном магазине с приятной девушкой-продавцом, к последней обратилась женщина: «Извините, вы на комиссию шубы не принимаете? У меня новая, могу показать».

— Нет, нет, мы не принимаем.

Женщина еще покрутилась по магазину и пошла к выходу. Они с подругой окликнули ее уже на улице.

— Что у вас?

В большой сумке оказалась длинная роскошная белоснежная норковая шуба. Недолго поторговавшись, она рассталась с 500 долларами.

— Да ты ведьма, — девчонки в офисе смеялись. — Ну скажи нам что-нибудь, чтоб сбылось.

Ничего она специально не могла напророчить, просто ляпала что-нибудь, и это почему-то сбывалось. Или, может быть, она так будущее видела.

Так же однажды, где-то через год после ее развода, они курили после обеда, в ресторане, рядом с офисом, и ни с того ни с сего, не подумав, она брякнула: «Найду себе спортсмена какого-нибудь именитого, лет двадцати пяти, и выйду за него замуж».