Эрленд Лу - Грузовики «Вольво»

— А у нас есть «Findus», — тихо говорит Допплер.

— «Findus»? — переспрашивает Май Бритт, несколько раз затягиваясь новым уже косячком.

— Фирма по производству замороженной рыбы, — объясняет Допплер. — У нее огромный ассортимент, и я уверен, что эти продукты во всем мире нарасхват. К примеру, рыбная запеканка. Ведь вкуснотища! Или вот филе трески в разной панировке, мы с женой часто их покупаем. Простая хорошая еда, и никаких забот. Кинул на сковородку и, пока жарится, сварил картошки. Все, обед готов. «Findus», — повторяет он.

— «Findus» наш, — отвечает Май Бритт, — шведский. Это трогательно, что ты считаешь его норвежским. Но он наш, расположен в Мальмё. Еще у нас есть Ингмар Бергман, — продолжает Май Бритт.

— А у нас — Лив Ульман, — отвечает Допплер.

— Все считают ее шведкой, — отвечает Май Бритт. — И вообще, у нас есть несколько классных кинорежиссеров, они снимают отличное кино. А вы по-прежнему с трудом рожаете изредка один-другой фильмишко, да и те никто не смотрит.

— А как же «Ольсен с ребятами»?

— Что? — переспрашивает Май Бритт.

— Нет, ничего. Проехали.

— Наша музыка хорошо идет за рубежом, — продолжает Май Бритт. — «АВВА», «Roxette», «Kent», есть и другие. Мне все они, сам понимаешь, не нравятся, но к теме нашего разговора это не относится. Кстати говоря, «Timbuktu» и «Svenska Akademin» я люблю. И этого, Петтера. Они в музыке понимают.

— Мы тоже понемногу музыку экспортируем. Некоторые наши тяжелые металлисты известны в Италии. Уже не говоря о группе «Грибы курим». Эти вообще были на гастролях в Штатах, а может быть, даже в Японии.

Май Бритт треплет его по щеке.

— Какие вы, норвежцы, все-таки пусики, — сказала она. — Грибы не курят. А курят вот это. — И она протягивает Допплеру почти выкуренную самокрутку. — Кстати говоря, проект «Последний герой» придумало шведское ТВ. Мне его идея глубоко не симпатична, но это шоу с триумфом идет по всему миру. Напомни мне, какие новые идеи выдало норвежское телевидение?

— «Туре ведет розыск», — тихо отвечает Допплер.

— Что ведет? — переспрашивает Май Бритт.

— Розыск, — отвечает Допплер. — Это такая программа, где человек по имени Туре помогает людям найти того, с кем они потеряли связь: маму, сына или там зверюшку домашнюю.

— Вроде Армии спасения, — говорит Май Бритт.

— Отчасти, — отвечает Допплер. — Но многие смотрят. Им кажется, что это трогательно.

— В наши дни на трогательности далеко не уедешь. Но вы, норвежцы, такие наивные. Так, — продолжает она, — теперь о литературе. У нас есть Сельма Лагерлёф и Стриндберг.

— А у нас — Ибсен и Гамсун, — отвечает Допплер.

— Ладно, ничья.

— Нет, у нас есть еще Эрленд Лу, автор нашей истории. Не будь его, не было бы и нас.

— Это меняет дело, — говорит Май Бритт. — Не стану мелочиться. В литературе победа за вами, но в спорте у нас есть Бьёрн Борг, Ингемар Стенмарк, Гунде Сван, Роберт Вассберг, Каролина Клунф, Хенке, Златан и Аня Перссон, и наверняка еще пятнадцать — двадцать имен, которые я назову в другой раз, когда ты не будешь таким сонным.

— Зато мы в лыжах впереди, — отвечает Допплер.

— Разве что в гонках на большие дистанции, — уточняет Май Бритт. — Но почти во всех остальных видах мы вас бьем.

— У нас есть Яльмар Андерсен, — возражает Допплер.

— А у нас Сикстен Ернберг, — говорит Май Бритт.

— Зато у нас трамплин Холменколлен, — включается Допплер. — И деревянные средневековые клепаные церкви. И городок в Средней Норвегии, где пекут отличную сдобу. И северные олени. И я отказываюсь верить, что «Findus» шведская фирма.

— Знаешь, надо бы тебе поспать, — говорит Май Бритт. — Ложись-ка вот тут в кабине на кровать.

Допплер послушно укладывается. Все равно аргументов у него больше нет. И к тому же он снова стремительно падает, валится на спину в никуда, но «Globetrotter» подставляет ему кровать. «Volvo Trucks» смягчают удар.

— Плохо, что ты не хочешь переспать со мной, — вздыхает Май Бритт. — Сегодня жизнь твоя черна. Но придут иные времена. И рядом буду я [12] Строчка из песни, сопровождавшей сбор средств в пользу жертв стихийного бедствия в Юго-Восточной Азии в 2004 году. .

Допплер заснул, а Май Бритт сделала вот что: разулась и стала медленно ходить кругами вокруг дуба перед домом. Она с наслаждением шлепала по мокрой траве. Кто-то поморщится: мол, что за дешевые романтические эффекты, — и напрасно. Совсем юные и очень пожилые люди редко работают на публику. Просто Май Бритт нравится это холодящее, бодрящее ощущение, когда мокрая трава касается кожи. И ее радует мысль, что этого у нее не отнять. Попугаев — да. Но не право ходить босиком по росе на рассвете.