Катарина Причард - Негасимое пламя

Шарн до глубины души возмущало, что Совет, поддержанный всеми местными австралийскими организациями по борьбе за разоружение, оказался бессилен воспрепятствовать взрыву атомной бомбы на островах Монте-Белло неподалеку от северо-западного побережья Австралии. Они и поныне оставались зараженными радиоактивностью.

Что же касалось воины в Алжире, беспорядков в Конго и ремилитаризации Западной Германии, все это приводило ее — да и других членов Совета в совершеннейшее отчаяние, словно они несли личную ответственность за провал всех усилий предотвратить эти бедствия.

А уж как они страдали от ощущения собственного бессилия, когда не могли помешать военным авантюрам, направленным на закабаление народов слаборазвитых стран и эксплуатацию их природных ресурсов в грабительских интересах чужеземных захватчиков! И тем не менее члены Совета упрямо продолжали свой крестный путь на Голгофу в смутной надежде, что придет день, когда объединенными усилиями таких вот простых людей мечта о мире, в котором будет покопчено с войнами, станет действительностью.

Председатель Совета познакомил присутствующих с призывом Всемирного Совета Мира «к поборникам мира и людям доброй воли» активизировать их действия.

— В ноябре прошлого года, — сказал он, — Генеральная Ассамблея Объединенных Наций приняла предложенную СССР и США резолюцию, выражающую надежду, что в самое ближайшее время будут выработаны и согласованы меры, которые приведут к достижению всеобщего и полного разоружения под эффективным международным контролем. Резолюция призывает правительства приложить максимальные усилия, чтобы прийти к конструктивному решению этой проблемы, и заявляет, что «вопрос о всеобщем и полном разоружении является самый важным вопросом, стоящим ныне перед человечеством.».

Совет принял решение провести массовый митинг на Ярра-Бэнк, а после этого несколько митингов в ратушах отдельных пригородов. Дэвиду поручили выступить вместе с другими ораторами на Ярра-Бэнк. Дэвид колебался, объясняя свои сомнения недостаточной осведомленностью в событиях внутренней и международной жизни.

Но доктор Крейн напомнила, какой популярностью пользовались среди слушателей на Ярра-Бэнк выступления Дэвида в период подготовки Конгресса. И Дэвида убедили принять поручение.

— Я ведь совсем отвык выступать и нервничаю ничуть не меньше, чем на первом митинге, окончившемся таким провалом, — признался Дэвид Шарн после заседании.

— Вы и сегодняшнего заседания боялись, — ответила Шари. — А посмотрите, как вас приняли!

— Они все такие милые и добрые. — На губах Дэвида заиграла улыбка. — Я же выступаю не ради оваций. Но далеко не все из тех, кто придет на Ярра-Бэнк, разделяют убеждения членов нашего Совета.

Узнав о предстоящем выступлении, Мифф стала настаивать на необходимости купить ради такого случая новый костюм, но Дэвид отверг ее предложение, уверяя, что ему куда важнее потренироваться на открытом воздухе. Как и прежде, он стал по утрам отрабатывать дыхание и дикцию, излагая Перси выводы Бертрана Рассела о мире без войн: «Мир, к которому мы должны стремиться, это мир, где будет царить дух творчества, где жизнь будет полна радости и надежды… И такой мир вполне реален, надо только, чтобы люди захотели его сотворить…»

— Хорошо бы, Мифф, ты уговорила отца бросить работу на рынке, — сказала ей, как-то Шри, обеспокоенно нахмурив брови. — Уж слишком она его изнуряет. К десяти утра он уже всегда в Совете. Я уверена, он недосыпает. В последнее время у него несколько раз бывали приступы головокружения.

— Я же говорила ему, — ответила Мифф, — нельзя без передыху изматывать, себя — и днем и ночью.

— И я говорила, — вздохнула Шарн. — Но он только смеется и уверяет, что «лучше сгорит на работе, чем протухнет от безделья».

— Наверно, он нрав, — заметила Мифф. — И все же было бы куда лучше, если б он бросил… и вообще сделал хоть маленькую уступку своей бескопромиссности.

По всему городу расклеили афиши е предстоящем митинге с указанием ораторов: профессор Джордж Пруст, доктор Констанс Крейн, мистер. Дэвид Ивенс.

А совсем, незадолго до митинга, Шарн узнала о готовящейся враждебной демонстрации. Давид, не появлялся на помосте Совета мира с самого ареста, и она боялась. как бы он не стал мишенью хулиганских выходок фашиствующих иммигрантов и горластых юнцов, которых. хлебом не корми, дай только сорвать митинг. Она знала, что Дэвид и сам побаивается этого, но ей так и не удалось уговорить его отказаться от выступления.