Александр Минчин - Лита

Он положил трубку.

— Мы должны запросить из института на нее характеристику.

— Можно этого как-то избежать?

— Я попробую, если вы подробно мне расскажете о ней. Как о женщине. Девушке… — поправился он.

— Я постараюсь.

— Как это все произошло?

— Что — это?

— Как она стала женщиной?

— Это обязательно рассказывать?

— Это вопросы, которые вам будут задавать на суде. И в зависимости от ответов будет отношение к ее версии того, что произошло девятого мая.

— Ее изнасиловали.

— На суде это надо доказать. Обвиняемые будут обвинять ее. Уже обвиняют.

— Что?!

— Неважно. Вернемся к вашим показаниям.

— Пятого мая она приехала ко мне. И сказала, что согласна, чтобы я был избранный. Попросила снять рубашку. В первый раз ей было очень больно, она выворачивалась, выталкивала наружу. Полу… получилось… шестого мая мы доделали это до конца. Седьмого и восьмого она оставалась у меня. А девятого мама попросила приехать ее домой. Так как неприлично оставаться столько времени в чужом доме. Она собралась и поехала…

— Вы замечали, чтобы она пила или курила?

— Она никогда не курила и никогда не пила. Кроме бокала шампанского со мной… в честь первого раза.

— Она показалась вам опытной в постели?

— Абсолютно нет.

— Она встречалась со многими — до встречи с вами?

— Всерьез — нет.

— Откуда вы знаете?

— У меня есть свои источники…

— Ваше мнение о ней, как о девушке?

— Она очень… не знаю, как сказать, все клише: добрая, чувствительная, невинная, в основном все время с парой подруг. Гулянья, компании никогда не интересовали…

— Да? — спросил он. — Как же она оказалась с двумя незнакомыми мужчинами?

— Ее обещали подвезти к стоянке такси. В конце концов, она жертва…

— Я не очень верю, что она жертва.

— Как это?

— Она сама села с обвиняемыми в машину, ее никто не тащил, поехала в ресторан, пила-ела, вернулась в их квартиру, разделась…

— Как?.. — замер я.

— Так они утверждают. Все это на суде будет против нее и в пользу тех. Так что получается не такой идеальный портрет, как вы рисуете. К тому же в ресторане она курила. И еще — с ними танцевала.

Я откинулся, как от пощечины. Следователь не смотрел на меня, а писал.

Сколько ж еще меня будут бить: в голову, в лицо, в глаза, в дых, в пах.

Зазвонил телефон.

— Хорошо… сейчас зайду.

Он повесил трубку.

— Меня вызывают, какие-то новые показания сообщниц обвиняемых. Кстати, одна из них оказалась беременной от главного насильника. Хорошо, жду вас завтра к шести.

Я кивнул. Вот и узнал, вот и узнал… Лита — курящая и танцующая с теми, кто ее, якобыизнасиловал. Почему якобы?

Папа ждал меня дома.

— Так не ты ей открыл дверь?

Как будто он должен был знать, о чем я говорю.

Он знал:

— Не я. Я бы в таком виде вообще в дом не впустил. Я лежал в спальне и не хотел вмешиваться. Думал, ты придешь, сам разберешься. Да, смотрю, ты слаб оказался. Только об одном и говоришь. Только о ней и думаешь. После десятка девушек так и не научился разбираться. Я думал, ты уже выбросил всю эту грязь из головы?!

— С ней случилось несчастье, ей надо помочь.

— Что же случилось?

— Ее… изнасиловали. И обокрали.

— И ты в это поверил? Сама напросилась, а теперь, чтобы вернуться, басни тебе рассказывает. Как ты говоришь — лапшу на уши вешает.

Я вздрогнул. А вдруг правда? Не может быть, не может быть…

— Папа, что ты говоришь? Она была девушкой еще семь дней назад.

— Вот это и поражает. Ты видел у нее синяки, кровоподтеки или царапины? Когда насилуют — сопротивляются. Как она попала туда, где ее насиловали якобы?

Опять якобы. Есть ли у нее синяки? Никто не верит, кроме меня. Да что ж такое?

— Алексей, я много повидал девушек, женщин — это моя профессия. Она — гнилушка, не стоящая, не терзай себя, выбрось ее из головы и забудь.

Раздался телефонный звонок.

— Если это она, я ей скажу, что о ней думаю. И попрошу, чтобы больше не звонила.

Я молчал. Он снял трубку. И неохотно сказал:

— Это тебя, очень тихий голос.

Я знал, что это она. Больше никто не звал меня таким голосом.

— Алеша, ты уже вернулся?

— Нет, я все еще там. Отец не хочет, чтобы ты звонила сюда.

— Хорошо, я буду просить девочек…

У нее на все был ответ. И обход.

— Ты не поняла…

— Ты тоже не хочешь, чтобы я звонила и мешала… своими проблемами?

Я выдохнул, не найдя слова.

— Что случилось, Алешенька, что еще могло случиться, милый? Что тебе сказал следователь, что-то плохое?