Федор Московцев - Под разными именами (сборник)

— Послушай, бесконечно ценю твою заботу, но мы вообще-то друзья, и мне бы не хотелось…

Его глаза загорелись каким-то диким огнём, губы твёрдо сжались, всё лицо получило отпечаток мрачной и сосредоточенной остервенелости.

— Поехали домой уже, не будем терять время! — процедил он. — Или она тебе не нравится?!

Кристина вся подобралась, как проститутка перед клиентом, но я и так уже успел разглядеть все её достоинства. Мне не нравилось настроение Вадима. Такое было ощущение, что он готовит какую-то трагедийную, в шекспировском духе, развязку.

И я сказал ему:

— Ты определись: да или нет! Тебя же на семинарах учили: будь круче!

— Поехали домой, — ответил он, едва владея собой.

Ехали молча, в напряжённом молчании, изредка обмениваясь незначительными фразами. Остановившись возле подъезда, вышли из машины, и тут Вадим вспомнил, что дома нет выпивки. Решили прогуляться до круглосуточного магазина. Пока шли туда, он был весел, непринуждённо шутил. На обратном пути Кристина взяла меня за руку и прижалась ко мне. Заметив, Вадим выронил бутылку, которая тут же разбилась об асфальт, прибавил шагу, чуть не побежав, и вскоре скрылся за деревьями.

— Доверь дураку стеклянный х*й — и вещь разобьёт, и руки порежет, — томно протянула Кристина и развернула меня обратно к магазину.

Купив новую бутылку, мы, мило болтая, пошли на квартиру к Вадиму. Придя на место, устроились на кухне. Он уже вполне взял себя в руки, к нему вернулось хорошее настроение. Для этого ему потребовался косячок, который они с Кристиной раскурили на двоих. Я отказался от дури, сказав, что мартини для меня вполне достаточно. Говорила в основном Кристина, Вадим лишь пускал дым и похохатывал. Круг её интересов оказался необычайно широк — ночные клубы, элитные бани, Дольче блядь Габбана.

Наконец, она вышла из-за стола и направилась в спальню:

— Вы тут определитесь, кто первый, кто второй… или все вместе.

Вадим, докурив, бросил мне:

— Ладно, сиди пока здесь, пойду узнаю, что она имела в виду — по-моему, она шутит.

Это был совершенно неожиданный поворот. Всего можно было ожидать, но не такое вот динамо в самом конце. Мне ничего не оставалось делать, кроме как цедить мартини, тупо уставившись в одну точку. Я уже собрался пойти в зал, чтобы там включить телевизор и лечь спать, как вдруг явился Вадим в трусах, одетых задом наперед, и, глупо улыбаясь, поманил рукой:

— Пойдём, коллега, она достаточно раскисла.

Кристина оказалась опытной, изобретательной, и необычайно выносливой девушкой. Выложилась на всю катушку, до самого утра ей не удалось перевести дух и хотя бы покурить сигаретку. Настоящая мастерица, профи. Странно, что Вадим не задался вопросом, где она получила такой опыт. Был один неприятный момент — он снимал на видео, как я тяну его девушку, а чтобы лучше было видно, включил в спальне свет. В дальнейшем, когда я потребовал, чтобы он отдал мне видеокассету, он заявил, что стёр запись. Откровенная ложь. Долгое время я боялся, что запись где-нибудь всплывёт, но, слава всем святым, прошло более 15 лет, и никто меня ею не шантажирует. Даже если будет, мне сейчас безразлично — я не президент, не кинозвезда, да и достаточно сильно изменился внешне.

Вернёмся к краснодарским событиям. На следующий день, позавтракав, мы с Вадимом отправились в город, он возил меня по нужным мне местам, далее, мы пообедали в ресторане, и он отвёз меня в аэропорт. В горизонтальном положении мы с Кристиной больше не пересекались, к сожалению. Вадим расстался с ней примерно через два года после описанного эпизода. Живя с ним, она встречалась с немцем, главой представительства фирмы Knauf, и в итоге перебралась к нему на постоянное место жительства.

22 октября 2012 года «Динамика моей политической активности»

Это я написал публицистическую статью на конкурс сайта Литпром:

«Моя политическая активность эволюционировала следующим образом. В школе я возглавлял идеологический сектор комитета комсомола, на первых двух курсах института моя комсомольская карьера продолжилась, далее планировалось двигаться по партийной линии, но перестройка изменила мои планы. Закончив институт, я открыл своё дело, которое успешно развивал. В дальнейшем, в результате авантюрной финансовой политики и конфликта с «крышей» фирму пришлось обанкротить, пошли уголовные дела, всё такое. Развод разумеется — женщины, как известно, охотно разделят с мужчиной все радости жизни и никогда не разделят трудности. У меня образовалось много свободного времени — бизнеса у меня уже не было, я не мог устроиться на нормальную работу: какая тут работа, когда постоянно таскают на допросы и вот-вот посадят! Я открыл для себя интернет (до этого даже электронные сообщения для меня принимала и отправляла секретарша, а уж про соцсети я и понятия не имел что это за хрень такая) и узнал много нового — что интеллигенты и диссиденты, говно нации, развалили страну, что пятая колонна — русофобы, предатели, агенты заграницы, грантососы, прочие «белогондонники» враги народа — продолжают это черное дело. Ратуя за свободную Россию от Каширы до Химок… свободную от своих бескрайних просторов. Прикрываясь лицемерными лозунгами, под флагом добра лидеры оппозиции пытаются «вырвать у преступной путинской шайки право беззастенчиво грабить страну и бесконечно обогащаться»©. А наивные полудурки-хомячки обеспечивают бесплатную массовку на митингах. Меня это потрясло до глубины души — этим либералам плевать на народ, они расшатывают основы, на которых держится государство: дружбу народов, религию, и тд. Я стал вести ЖЖ-блог, в свободное от допросов время пропадал в интернете, выпрямляя кривду, устраняя несправедливости, в общем, разъяснял истинное положение вещей тем, кто тут неправ. Не было такого общественно значимого события, мимо которого я бы спокойно прошёл, не откомментировав его самым о**енным образом. До уличных баталий, слава богу, не дошло — я нахожусь в провинции, где концентрация политически активных гуманоидов стремится к нулю, здесь протестующих оппозиционеров днём с огнём не сыщешь; и тем лучше для предателей-белогондонников, ибо я ничего не делаю наполовину, и, окажись я на протестном митинге, в рядах несогласных появились бы невосполнимые санитарные потери. Зато я записывал видеоролики с обличительными речами и выкладывал их на Ю-Тьюбе.