Федор Московцев - Под разными именами (сборник)

Все эти две недели я добросовестно ждала и никуда больше не обращалась, представляя себе, что будет, если откликнутся сразу все издательства, и как разруливать эту ситуацию. Примерно так же, как если бы на площадке перед дверью одновременно собрались все поклонники. Однако разговор с сердитой тётенькой из ЭКСМО лишил мою совесть невинности. Звали её Ольга Байкалова, она, во-первых, не смогла внятно ответить получила ли текст по электронной почте («Если вы указали адрес верно, значит, дошла ваша почта!»), что касается сроков рассмотрения — раздраженно прокрычала, что на сайте всё написано насчет сроков, мол, сидите ровно и ждите столько, сколько нужно. Кстати, ответ так и не пришёл.

Позже я поняла, что это классический сценарий отношений с издателями. Уважение к авторам не является их достоинством.

Я принялась рассылать текст во все подряд издательства, и вот что получилось.

Издательство «Азбука». Они подтвердили, что сообщение принято, и пообещали рассмотреть в течение месяца. Ну, сами, естественно, не отписались, пришлось звонить и напоминать о своём существовании. Там долго выясняли, кто был тем человеком, который принял текст по электронной почте и пообещал рассмотреть в течение месяца. Два дня ушло на то, чтобы выяснить, что этого человека уже нет, всё, что он принял по электронной почте, унёс с собой, и ничего не завещал. Выискался новый, давший свой электронный адрес, и я выслала туда повторно текст. Этот новый парень подтвердил получение файла и попросил «позвонить на следующей неделе». Этих вот «следующих недель» было штук шесть, и всякий раз этот гуманоид обстоятельно выспрашивал, что за произведение, когда было выслано, получил он его или не получил, подтверждал получение или нет, что по чём, хоккей с мячом. Далее он искал текст у себя в компьюторе, находил (или не находил, и просил переслать заново), что-то там мычал, и в конце концов назначал очередной созвон на следующей неделе. И так меня достал его козлетончик, что я перестала ему звонить. Ему бы в театре играть рожающих женщин, — так он, бедняга, мучился-тужился во время поисков потерянного текста.

Издательство «Крылов» (в какой-то степени роман «Тёмные изумрудные волны» соответствует специфическим требованиям этого издательства). Текст был отправлен по двум адресам, указанным на сайте, но оба сообщения вернулись. Я позвонила, и мне продиктовали оба этих адреса. Сообщения отправлены повторно — результат тот же. Я снова позвонила, меня соединили с самим Крыловым (а я раньше думала что это брэнд типа Синебрюхова или Вкуснотеева), и этот человек-брэнд продиктовал те же самые адреса, и заявил, что они оба рабочие, и в эту самую минуту он получает сообщения, целые миллионы гигабайт полезной информации. Я поняла важность момента и свою ничтожность и положила трубку. Была сделана ещё одна попытка отправки, и сообщения, разумеется, вернулись с пометкой «адреса получателя инвалидны».

Издательство «РИПОЛ». Я не стала отправлять текст по адресу, указанному на сайте, а для начала попыталась связаться с ответственным человеком. В издательстве подтвердили, что у них есть в принципе единица, занимающаяся рассмотрением текстов, и зовут её Тетевин Вадим Борисович. И мне объяснили внутреннюю структуру РИПОЛа — оказывается, я позвонила в головной офис, а Тетевин находится в дополнительном, где-то на Выселках, в далёком ЗаМКАДье. Ну, я позвонила в этот доп. офис, и там долго выясняли, кто такой Тетевин. А когда выяснили, попросили поискать его в головном офисе. Там, соответственно, милый женский голос вторично объяснил внутреннюю структуру РИПОЛа, и попросил звонить в доп. офис, и только туда. Так я наяривала туда-сюда, и в конце концов доп. офис разродился Тетевиным, и этот долгожданный и таинственный гражданин стал со мной общаться. Он сообщил адрес электронной почты, после отправки файла подтвердил его получение, и даже прочитал заголовок, а после этого исчез с моим произведением где-то во внутренней структуре РИПОЛа, как Остап Бендер с драгоценностями мадам Грицацуевой.

Издательство «Центрполиграф». Это полные отморозки. Неделя ушла на то, чтобы выяснить адрес электронной почты. Дали два, со странной оговоркой «Кажется эти». Текст был отправлен на оба, и я попыталась выяснить его дальнейшую судьбу. У НКВДэшников в 37-м было меньше проблем с диссидентами, чем у меня с этими пиздадельными издателями. Ответственного человека мне так и не выдали, и кто бы ни брал трубку, по имени не представлялся, говоря что-то типа «Это не ко мне». Какой бы телефон не набирала, ответ был примерно такой: «Вы не туда попали, здесь рабочая группа, звоните секретарю, и выясняйте всё у неё». И давали секретарский номер телефона. Секретарь оказалась самая делопутная из всех — на протяжении месяца её телефон был занят. Ну, не знаю, может оператор такой — длинные гудки вообще не предусмотрены. А телефоны ответственных людей, не секретарей, отвечали всегда. Эти люди, как попугаи, продолжали твердить что у них рабочий процесс, и звоните секретарю, выясняйте всё у неё. Переключать на секретаря отказывались — они же ответственные люди, не какие-то там переключатели. В то, что секретарский номер в принципе не отвечает — верить отказывались.