Андре Бринк - Слухи о дожде. Сухой белый сезон

— Как вы решились на это?

— Просто я не могла иначе.

— И что же теперь?

— Теперь пытаюсь со всем справляться сама. Надо научиться стоять на собственных ногах. Мне не нужны костыли. Я хочу смотреть миру прямо в глаза.

— Мне хотелось бы помочь вам.

— Никто не в силах мне помочь.

— Я помогу. Только дайте мне шанс.

Мы в первый раз поцеловались. По этому краткому прикосновению, ибо поцелуй был легкий, почти беглый, словно мы оба боялись того, что могло за ним последовать, я понял, что дело того стоило.

Мы вернулись к дому тетушки Ринни. За время нашего отсутствия шум поулегся, часть гостей разъехалась, но вечеринка еще продолжалась. Я открыл дверь машины и попросил Беа подождать меня в ней.

— Посидите немного. Я сейчас вернусь.

От тетушки Ринни я позвонил к себе на квартиру (народу было еще так много, что на меня никто не обратил внимания). Бернард взял трубку.

— Ты уже лег? — спросил я.

— Конечно, нет. Я же сказал, что подожду тебя.

Я секунду помолчал:

— Слушай, Бернард, давай поговорим в другой раз. Завтра, когда угодно.

— А, — в его голосе послышалось разочарование, — так ты не вернешься?

— Вернусь. Но не один. Ты не мог бы перебраться в другую комнату?

Он что-то сердито пробормотал и бросил трубку.

Пройдя через забитую гостями и полную дыма гостиную, я поспешил вниз, к машине. Стрелки часов на приборном щитке показывали четверть третьего.

Когда мы свернули к Жубер-парку, Беа сказала:

— Я живу в Береа.

— Останьтесь со мной, — Я посмотрел ей прямо в глаза. — Ладно?

Она тихо вздохнула и ничего не ответила.

Стоянка машин была в квартале от моего дома. Потом мы ждали лифта в подъезде, освещенном призрачным неоновым светом. Никто из нас не проронил ни слова.

В гостиной горела только настольная лампа.

— Хотите принять ванну? — спросил я. — А я пока приготовлю кофе.

— Хорошо.

Я поставил на проигрыватель пластинку Моцарта, уменьшив громкость, чтобы не мешать Бернарду. Мне было странно думать, что он здесь, за закрытой дверью соседней комнаты. Ведь если бы он все-таки пошел на вечеринку, то с Беа познакомили бы его. И это с ним она сбежала бы в ночь. Ему она рассказала бы все, что поведала мне. Она была «предназначена» для него. Я, собственно, лишь заменил его, был его суррогатом. На время мы поменялись местами. И теперь он спал за дверью.

Через полчаса Беа вышла из ванной в моем халате, босая, с мокрыми волосами. Мы молча пили кофе и слушали Моцарта. Время от времени за окном проезжала машина. Доносился тихий, едва слышный гул ночного города. Легкий ветерок слегка колыхал занавески на окне.

Когда я вернулся из ванной, она была уже в постели.

— Выключи свет, — сказала она, когда я откинул простыню.

Я лег рядом с ней и обнял ее. И снова услышал, как она вздохнула.

— В чем дело? — спросил я.

Она не ответила. Просто взяла мою руку и положила себе на грудь. Что-то робкое было в этом жесте, какая-то деликатность, тронувшая меня. Словно она хотела сказать: что нам еще остается? Пусть так и будет.

Все время, пока мы предавались любви, я помнил о Бернарде, слышавшем ее стоны и вздохи, когда она потеряла власть над собой в неистовстве, восхитившем и взволновавшем меня.

За окном шелестели листья платана. Я заснул. Когда я проснулся, солнце еще не взошло. Рядом со мной никого не было. В полусне я машинально потянулся к ней. Затем сел. Беа уже стояла одетая возле двери. Она испуганно оглянулась.

— Куда ты собралась?

— Никуда. Я… — Она походила на загнанное животное. — Я не думала, что ты проснешься.

— Останься, пожалуйста.

Она покачала головой:

— Мне пора. Автобусы уже ходят.

— Я в любой момент отвезу тебя. Куда тебе спешить?

— Я не хотела будить тебя, — сказала она с отчаянием.

— Но почему ты решила уйти?

— Ведь все уже позади. Все кончено.

— Ты прекрасно знаешь, что ничего не кончено. Все только началось.

— Нет, нет. Не надо об этом больше.

— Не бойся, Беа. Ничего не случится. После этой ночи…

Нет. — Гневно прервала она меня. — Пожалуйста, забудь об этом. Нас ничто не связывает. Не начинай все сначала. Все кончено.

Открылась дверь соседней комнаты. Затем из ванной послышался шум воды.

Она испуганно взглянула на меня.

— Кто там?

— Мой друг. Он ночевал у меня. — Я поглядел на нее. — Тот самый Бернард, с которым тебя хотела познакомить тетушка Ринни.

— Я не хочу с ним встречаться.

— Он тебе понравится.

Я не хочу видеть его. Сейчас.