Андре Бринк: Перекличка

1825 год. В том году происходят кульминационные события романа «Перекличка». Но к этому событию ведет рассказ о двух, пожалуй, даже двух с половиной десятилетиях. Так что нас, жителей конца двадцатого века, автор приглашает в начало девятнадцатого.

Что мы знаем о тех временах? Что больше всего о них помнится?

Прежде всего, должно быть, наполеоновские войны. Французское вторжение в нашу страну, горящая Москва, дорогой ценой давшаяся победа.

А 1825-й, завершающий год в этом романе? Для нас он тоже памятен. Восстание декабристов.

Андре Бринк рассказывает о тогдашней жизни в нашем, Восточном полушарии. Но все же это совсем другой край Земли и жизнь совсем другая.

Действие романа происходит на самом юге Африки, в той части этого материка, что находится дальше всего от Европы. Люди там не так уж много знали о событиях в Европе, да и в Европе не очень интересовались жителями того далекого края.

А как нам понять «земли чужой язык и нравы»? Особенно учитывая, что время было для того края особым, переломным. Впрочем, как и для Европы. Но по-другому.

Капская колония, где живут персонажи романа, в начале девятнадцатого столетия имела уже немалую историю. Полутора веками раньше Нидерландская Ост-Индская компания решила основать стоянку для кораблей на самой длинной и самой оживленной океанской дороге нашей планеты — от Европы к сказочным богатствам Индии и всего Востока.

Местом для такой «морской таверны» была избрана естественная гавань на самом опасном участке пути, где сталкиваются течения двух океанов — Атлантического и Индийского — и воды почти никогда не бывают спокойными. Первые португальские мореплаватели назвали это место мысом Бурь, а потом в суеверном страхе переименовали в мыс Доброй Надежды.

Там был основан «Город на мысе» — Капстад. И вокруг него «Колония на мысе» — Капская колония. Проходящие корабли получили возможность пополнять запасы продовольствия и питьевой воды, чинить все, что поломали и расшатали бури Атлантического и Индийского океанов. Моряки могли передохнуть в середине тяжкого плавания. Оно ведь продолжалось тогда несколько месяцев.

Со временем европейское поселение разрасталось, постепенно превращаясь в довольно обширную колонию. Дело в том, что климат, да и вообще природные условия оказались весьма благоприятными для европейцев — не то что, например, в Западной Африке, которую называли «могилой белого человека». Поэтому многие служащие Ост-Индской компании не возвращались в Европу, а оставались на Юге Африки навсегда.

Прибывали и поселенцы. Больше всего, разумеется, из Нидерландов, но приплывали и из Франции, и из германских княжеств.

К началу девятнадцатого века не только мыс Доброй Надежды, но и прилегающие к нему земли были уже захвачены европейскими переселенцами и их потомками. Колония простиралась на север и северо-запад почти до реки Оранжевой, а на восток — до реки Грейт-Фиш (Большой Рыбной реки или просто Большой реки). За нею жили племена коса, еще сохранявшие свою независимость.

А по всей Капской колонии на землях, отнятых у африканских племен, возникали фермы — такие, как у семейства Ван дер Мерве в этом романе. Поселенцы называли себя бурами (по-голландски — крестьянами, фермерами).

Андре Бринк показал типичную жизнь такой фермы. Рабовладельческое хозяйство. Хозяева — белые. Работники — потомки привезенных рабов и местные койкойны, которых европейцы называли готтентотами. По-голландски это значит «заикающиеся». Дело в том, что в языке койкойнов есть непривычные для европейского уха щелкающие звуки.

Рабов привозили с Мадагаскара, из Западной Африки, из Нидерландской Индии (теперь — Индонезия). Немало было малайцев.

В условиях рабовладельческого хозяйства у многих буров возникала и психология типичных рабовладельцев. Нидерландский барон ван Имхофф, побывавший в Капской колонии в 1743 году, заявил:

«В связи с ввозом в страну рабов здесь каждый европеец становится властелином. Он хочет, чтобы на него работали, и не желает работать сам. Большинство здешних фермеров — не фермеры в полном смысле этого слова, это плантаторы, и многие из них считают физический труд позором» [1] Hofmeyr Y. H. South Africa. London, 1931, p. 34. .

Хозяин фермы — полновластный хозяин рабов. Выпороть, покалечить, засечь до смерти, продать, выменять… Хотя многие из рабов, в сущности, его родственники. Его сводные братья и сестры, потому что его отец не упускал ни одной молодой рабыни… Его дети, потому что и он сам следовал примеру отца и деда.