Андре Бринк - Перекличка

Да и в собственной семье он тоже бог и господин. Возможность распоряжаться жизнью и смертью своих рабов делала этого человека деспотичным во всех отношениях.

Могут быть, конечно, нюансы, как в поведении братьев Ван дер Мерве — Баренда и Николаса. Но это отличия чисто личного порядка: большая или меньшая жестокость, решительность, чувствительность или трусость. У одного по временам бывают угрызения совести. Другой, кажется, и не подозревает, что это такое.

Во всем же основном, главном братья ведут себя сходно. И смотрят на мир в общем-то одинаково, да и действуют тоже.

На бескрайних просторах Южной Африки фермеры были бесконтрольны и безнаказанны. Белых поселенцев насчитывалось сравнительно мало — два-три десятка тысяч. Фермы далеко отстояли друг от друга. Каждый фермер старался захватить столько земли, чтобы не видеть даже дыма от очага соседней фермы. Размер фермы нередко достигал семи тысяч акров. До местной власти, ланддроста, скачи — не доскачешь. Это ли не раздолье для самодурства и деспотизма?!

Надо учитывать и невежество буров. С распространением колонизации в глубь материка, все дальше от исходного пункта, Капстада, слабели связи с Европой. До фермеров лишь изредка доходили слухи о том, что там происходило. Считая себя носителями европейской культуры и гордясь этим перед африканцами, буры мало что знали о достижениях европейской цивилизации за предшествующие сто-полтораста лет.

Действие романа происходит на довольно зажиточных фермах, с хорошим достатком. Там сыновей учили читать и писать. Но для буров это не было всеобщим правилом. Да и те, кто учились, всю жизнь читали только одну книгу — Библию.

Толстая семейная Библия в кожаном переплете переходила от отца к сыну. По вечерам отец семейства читал ее вслух. Из Книги, так называли Библию, черпали все понятия о Вселенной, человечестве, истории, жизни, о добре и зле. Принеся в Южную Африку протестантизм в его наиболее суровой форме — в форме кальвинизма, — буры гордились своей религиозностью. Постоянно цитировали библейские заповеди. Но в подлинной жизни повторение заученных заповедей, как это наглядно показано в романе, ничуть не мешало дикости и бесчеловечности. А на рабов и вообще небелых бурам даже и в голову не приходило распространять понятия христианской морали.

В религии буры находили оправдание порядкам, установленным ими на Юге Африки. Судьба не только каждого человека, но и каждого народа, каждой расы предопределена свыше. И проклятие господне падает на тех, кто попытается избежать этой судьбы. Буры — народ избранный, herrenfolk. А коренному населению Африки предназначен иной путь, иной образ жизни. Их удел — быть рабами и слугами. Такое толкование Библии, такой образ мышления стали типичными для буров. С его помощью оправдывалось почти любое проявление расового гнета.

Персонажи романа живут и действуют в переломные годы южноафриканской истории. Мировые события того времени влияли и на буров. Судьба обитателей далекого края, может быть, и не особо занимала европейских правителей, но вот географическое, торговое и, говоря сегодняшним языком, военно-стратегическое положение мыса Доброй Надежды… Оно и тогда считалось очень важным.

В 1796-м, во время войн Великой французской революции, Англия оккупировала Капскую колонию, воспользовавшись тем, что Нидерланды тогда оказались на стороне Франции. В 1802-м Англия вернула Капскую колонию Батавской республике (как тогда назывались Нидерланды), но в 1806-м, в ходе очередной войны против Наполеона, захватила ее снова, на этот раз надолго.

Надо сказать, что и Наполеон подчеркивал значение Капской колонии в мировых делах. Ему принадлежат слова: «Мы должны взять Египет, если уж не можем выгнать Англию с мыса Доброй Надежды» [2] Millin G. S. The People of South Africa. London, 1951, p. 17. .

Ведь и до Наполеона французские политики заглядывались на «морскую таверну». Флот и войска Людовика XVI накануне революции захватили ее и держали три года. Во французском гарнизоне там служил и Баррас, будущий глава французской Директории и покровитель молодого Наполеона. Там Баррас познакомился с женщиной по имени Катрин Гранд и потом, во Франции, сосватал ее в жены Талейрану. Так что и в своем узком кругу Наполеон был немало наслышан о мысе Доброй Надежды. Но после морского сражения при Трафальгаре, где Нельсон уничтожил французский флот, а вместе с ним и наполеоновские планы захвата заморских владений, императору французов оставалось лишь заявить: «На Эльбе и на Одере мы получим нашу Индию, наши испанские колонии и наш мыс Доброй Надежды» [3] Millin G. S. The People of South Africa. London, 1951, p. 17. .