Андрей Колесников - Тачки. Девушки. ГАИ

– Что вы везете и куда? – спросил он.

Я почему-то сразу понял, что деньги здесь ничего не решат. Конечно, чаще всего такое впечатление бывает обманчивым, но я решил не рисковать и сказал ему первую пришедшую на ум правду:

– Это портрет Виктора Ющенко, президента Украины.

Он подобрался и переспросил еще более подозрительно.

– А куда едете?

– В администрацию президента, – неожиданно сказал мой товарищ.

– Цель?

– Повесить на втором этаже, в холле.

Гаишник быстро кивнул. Я думаю, что, может, там вообще никакого холла нет на втором этаже.

– Проводить вас, хлопцы? – произнес он, подумав.

– А то с этой руркой вы далеко не уедете.

Я представил перспективу и ужаснулся. Вот мы подъезжаем к зданию администрации, вот разгружаемся. Вот происходит сеанс разоблачения. Вот нас везут в тюрьму.

Мой товарищ просчитал эти варианты еще раньше меня.

– Обязательно сопроводите нас, – сказал он. – Вы же понимаете.

Мы поехали. Я спросил товарища, почему он такой идиот. И это был последний вопрос, который я задал.

Благодаря машине сопровождения мы подъехали к самому входу в администрацию президента. Гаишник козырнул и уехал. Он сделал свое дело – и не ради награды. Просто это был такой человек.

А двое в штатском наконец спросили нас, что это мы делаем.

– Вот, привезли, – поставив рулон и отдышавшись, сказал мой товарищ.

– Что такое?

– Портрет президента, получите.

– А кто заказывал?

– А мы откуда знаем? – удивился мой товарищ. – Кто-то со второго этажа.

– Ну ладно, разберемся. Ребята, спасибо, давайте отсюда, здесь нельзя стоять.

Уехали мы.

И я вот думаю: а вдруг в рулон все-таки Янукович был закатан?

На Пасху я как честный человек был в церкви. В принципе это модная такая церковь, туда ходят люди, которых я по телевизору вижу иногда потом. Из-за этого в эту церковь ходят другие люди, которые хотят посмотреть на этих. В общем, в этой церкви всегда много народу.

А в тот день вообще было не протолкнуться, особенно у входа. Проблема возникла еще и из-за того, что прямо во дворе, у входа в храм божий, стояла машина. Это выглядело очень дерзко. Люди не только заехали во двор, они развернулись у входа, бросили машину и ушли. История еще и в том, что это была так себе машина. Можно сказать, вообще никакая. Трехдверный «Фольксваген-Гольф» года 1996-го, не позже, и весь побитый, жалкий какой-то.

Так что надо было иметь очень большую наглость, чтобы все это сделать. Большие дорогие черные машины стояли перед оградой церкви и ждали там своих хозяев. Водители этих машин не рисковали даже внутрь зайти. А этот «Гольф» показал себя вообще-то молодцом. Еще у него были настежь открыты все двери и капот. Машина словно приглашала тебя сесть в нее. Я заглянул в салон. Он был довольно грязный. Я уже не помнил, зачем пришел в церковь. Так меня заинтересовал этот «Гольф». Я хотел узнать, что будет дальше.

Тут на крыльцо вышел батюшка. И дело мигом прояснилось. Он вышел с кадилом и несколько раз обошел машину. За ним ходили девушка, парень и двое их маленьких детей, одетых как сироты. Всей этой компании хотелось дать милостыню. Но они в ней не нуждались. У них нашлись деньги даже на то, чтобы прийти и окрестить машину. Или освятить. Неважно, как это называлось. Главное, что этим людям было мало обязательной страховки ОСАГО. Примерно за такие же деньги (как я потом, конечно, выяснил) они намерены были получить еще и страховку свыше, совершенно, на первый взгляд, не обязательную.

Нельзя сказать, что это решение и сама эта процедура дались им легко. Выглядели они неважно и чувствовали себя не в своей тарелке. Они стеснялись посторонних взглядов, от которых им было некуда деться. К тому же батюшка делал свое дело честно и молитву читал громко, и голос его звучал так гулко, что казалось, будто в машине на полную громкость включено православное радио.

Батюшка от переполнявшего его усердия в какой-то момент даже сел в машину и размахивал кадилом в ней. Оно дымило, и теперь я испугался, что мы все взлетим вместе с этим «Гольфом» на воздух. Но батюшка, по-моему, и сам этого испугался, и быстро вышел из машины. Я заметил странную деталь в его поведении. Он зачем-то снял машину с ручного тормоза. Я до сих пор не могу понять, зачем он это сделал.

Потом батюшка снова зашел в храм. Девушка, стоя возле своего парня, нервно хихикала, оглядываясь по сторонам. Он также нервно что-то ей выговаривал. Так они стояли, пока батюшка снова не появился на крыльце. Батюшка выглядел очень торжественно. В руке он держал веник. Это был довольно маленький веник. Он стерся от многолетнего употребления. Сначала этим веником подметали пол. Потом, когда он стерся, его использовали как лопатку. На какое-то время веник, без сомнения, потерял всякое функциональное значение и валялся по всем углам, пока не понадобился для отправления высших нужд.