Лариса Васильева - Темные воды

Сашка чувствовала себя неважно — ночью ее опять посетила Лидия. На этот раз встреча прошла по-другому.

Лидия почувствовала защитную оболочку над девочкой. «Ишь ты, закрылась!» — скривилась она, что же, попробуем по-другому. Она представила, как накрывает девчонку подушкой и потихоньку прижимает ее… Пусть защита станет саваном… За тысячу километров от нее, под воздействием неуловимых импульсов, воздух над Сашкой начал меняться, его молекулы сцеплялись друг с другом все плотнее, он становился вязким… Сашка крепко спала и не заметила вспышки свечи и незримого появления Лидии после этого, но дышать во сне становилось все труднее, ноздри слиплись, рот словно заполнился ватой… Она проснулась и лежала с раскрытым ртом, выпученными глазами, покрасневшим лицом… Не могла пошевелить ни рукой, ни ногой будто ее придавили прессом, но до сих пор не чувствовала кольца рук Лидии на шее — так бабка еще не издевалась над ней… Она не могла даже застонать… Девушка уже стала терять сознание, но в последний миг ей вдруг удалось вдохнуть воздух — бабка отпустила ее. На этот раз «стаканчик» совсем не помогал — Лидия показала ей, на что способна.

Зато теперь с неделю она точно не появится, неделю можно будет жить нормальной жизнью и даже выспаться…

Почему-то так получалось, что все преподаватели читали лекции ей: есть такой ораторский прием — выбрать кого-то в аудитории и читать лекцию именно этому человеку, так легче ориентироваться: успевают ли студенты записывать, понимают ли материал, не надо ли что-то повторить, выделить. Так вот, таким человеком для многих лекторов стала именно Сашка. Внимательнее, чем она, никто не слушал, такой неистощимый интерес к учебе редко можно было встретить. Эти качества у нее проявились сразу, с первых дней, потому-то, если она даже опаздывала, ее ждали. Один преподаватель как-то сказал, глянув на часы:

— Ну, так, Саша пришла, можно закрывать дверь в аудиторию.

Друзья всегда оставляли для нее место за третьей партой, посередине. Сашке это немного льстило, и она иной раз специально чуть-чуть опаздывала только для того, чтобы на виду у всех подойти к своему месту и сесть между ними.

В условиях общежития сохранять работоспособность, усердие, дотошность к изучаемым предметам было очень сложно. Общежитие само по себе, словно какой-то особый микромир, «делало» все, чтобы не дать студентам заниматься. Со временем Сашка привыкла к его дикому режиму: утром на занятия, потом, если получится, краткий сон, вечером беготня по комнатам, гитары, песни, шутки, флирт, какая-нибудь еда и все прочее, и только после двенадцати наступало время учебы. Хорошо, что ей хватало для сна четырех — шести часов ночью и двадцати минут днем. Учиться она умела, полностью отрешаясь от всего окружающего, вникала в лекции, разбиралась в схемах и зубрила термины, химические формулы и латынь. Саша не только учила заданное, но и находила время листать дополнительную литературу, не переставая удивляться, как многого она еще не знает и как нужны ей эти знания для лечения больных! А как была она раньше самоуверенна… Ведь не могла даже правильно назвать больной орган, а бралась ставить диагноз и даже лечить. Какое счастье, что поступила сюда!

Постепенно первокурсники набегались, успокоились, свыклись со свободой от родителей и приспособились к новым условиям. Большинство стало больше заниматься, упорядочив сумбурную жизнь. Сашке пришлось повоевать, отстаивая свои права, и вскоре, если ей надо было заниматься, Света и Майя уходили к друзьям, а не наоборот. Как сказал Светин друг: «От твоей Сашки хочется спрятаться — как глянет своими злющими глазами, так забываешь, зачем пришел».

Стас мечтал стать артистом, в мед поступил только по настоянию родителей. Он не расставался с гитарой, неплохо пел. И если Сашка успевала до их прихода все выучить, то позволяла ему петь все, что он хотел. Если бы не Сашкина увлеченность медициной, Стас уже бросил бы вуз, но он чуть-чуть влюбился и поневоле попал под ее влияние, и теперь потихоньку тоже начал заниматься и даже интересоваться некоторыми предметами. Саня постоянно балагурил, веселил всю их маленькую компанию. Сначала Сашка считала его совершенно несерьезным, но он сильно удивил ее, произнеся как-то:

— Саш, ну хватит учиться, ты бы хоть вот Библии послушалась.

— А что в Библии? — удивилась Сашка. Себя-то она считала единственным в общежитии знатоком Священного Писания, не думала, что еще кто-нибудь его читал.