Милорад Павич - Ящик для письменных принадлежностей

После этого я отправился на Place de la Republique и в магазине «Chez deux maris» купил клубок тёмно-красной шерсти. Засунул в него бумажку с номером телефона, на тот случай, если ты захочешь найти меня. Клубок я забросил через открытое окно в твою квартиру так, как забрасывают гранату во вражеский окоп.

Я чувствовал себя таким усталым и старым, как будто родился до всемирного потопа, когда ход звёзд ещё был слышен на Земле. И я подумал: «В душе не существует пространства, в сердце не существует времени…»

Не знаю, известно ли тебе, что леса переселяются?

Ящичек для золотых монет и колец открыть труднее всего. Чтобы добраться до него, следует нажать на стенку отделения для драгоценностей (12). При этом соседняя стенка отскакивает на пружине и открывает два выдвижных ящичка, снабжённых ручками из слоновой кости. Верхний — настоящий, он предназначен для бумажных денег, а нижний — фальшивый. Если потянуть за ручку из слоновой кости, выдвинется деревянный кубик, в котором имеется шесть правильных цилиндрических углублений разного диаметра для хранения золотых монет и колец. На верхней стороне этого кубика надпись на английском языке: «Тот, кто всегда думает только о врагах, обретет их, но погубит друзей».

Верхний ящичек в настоящее время пуст.

В нижнем, фальшивом, ящичке в одном из углублений для металлических денег и колец лежит мелкая серебряная монета, которую, судя по всему, носили на шее, потому что ближе к краю она продырявлена. Монета сильно потёртая, и на ней с трудом можно различить надпись «Этрусцилла»… В соседнем углублении находится серебряное женское кольцо, из тех, что женщины летом носят на большом пальце босой ноги.

Если открыть замок ящика для письменных принадлежностей и поднять его крышку, то с помощью латунного кольца можно выдвинуть внешний ящик. Он довольно длинный. Трудно предположить, что именно хранил в ней капитан Дабинович или кто-то другой в те времена, когда этот предмет плавал с ним по морям. Может быть, складную подзорную трубу? Сейчас в ящике находится книга. Точнее, это пятьдесят три страницы, вырванные из какой-то книги. Переплета нет, так же как нет и титульного листа. Не видно и имени автора, хотя можно без труда прочитать название издательства и кое-какие другие данные, а именно: «Графическое ателье Дерета», Белград, 1998 год, второе издание и т. д. В текст, отпечатанный типографским способом, внесены дополнения, вписанные от руки. Эти рукописные вставки легко объяснимы. Хозяин ящика для письменных принадлежностей считал, что в книге описана его жизнь. Поэтому везде, где это казалось ему необходимым, он сделал свои дополнения и исправления. Всё вместе приводится далее без каких бы то ни было купюр.

Наконец-то, по прошествии целого года, я решила дать знать о себе. Ты наверняка догадалась, что всё это время меня не было в Париже. Со мной происходили невероятные вещи. В мае прошлого года я нашла в своём почтовом ящике на Rue des Filles du Calvaire вырезанное из газеты объявление. В нём было написано:

После этого невероятного текста шёл адрес, по которому следовало обращаться. И номер телефона.

«Gare Montparnasse», — догадалась я по номеру. Автор объявления проживал в шестом округе. Тогда у меня ещё не было никакого предчувствия. Но ты знаешь, в тот свой год я любила всё самое сладкое, мужскую косметику «Van Cleef», липкий осенний виноград, а в начале лета черешню, наклюнутую птицами. Уже с начала января мне всегда удавалось на лету подхватить выроненную вещь, до того как она упадёт, и я была счастлива, что наконец-то выросла и могу теперь спать с мужчинами.

Я машинально положила вырезку в карман, как обычно, взяла свою гитару и спустилась по лестнице. Что-то не давало мне покоя. У меня тёмные волосы, рост и остальные параметры соответствуют требованиям объявления. Ты же помнишь, как мне трудно устоять перед объявлением. Кроме того, моя мышеловка всегда была проворнее меня. И сейчас она тоже уже всё знала. Как всегда, она знала всё раньше меня. Заранее.

Было утро. Открыв дверь подъезда, я не увидела улицы Filles du Calvaire. От Зимнего цирка по направлению к Сене тёк туман, по всей своей длине поделённый на тенистую и светлую стороны. Моя улица исчезала, а рождающееся из тумана солнце прошло через все времена года.