Людмила Стрельникова - Золотые часы

И тут вдруг в памяти Татьяны всплыла цветастая тряпка на спинке стула в доме Лапина. Да, это было платье. Теперь она отчётливо вспомнила эти мелкие жёлтые цветы по коричневому полю. Значит, мать посещала сына уже после её прихода.

Татьяна свернула в тот же двор, что и мать хозяина, и вскоре увидела её рядом с двумя пенсионерками на скамейке возле одного из подъездов. В отличие от той характеристики, которую дала Лапиной соседка, она выглядела, наоборот, словоохотливой и вела оживлённый разговор со своими сверстницами. Усевшись на скамейке возле противоположного дома так, чтобы не попадать в поле зрения беседующих, Татьяна стала наблюдать за матерью Лапина. Но та была увлечена разговором и не обращала внимания на окружающих. Проболтав с пенионерками целый час и вдоволь насытившись разговором, она, наконец, встала, но направилась не в подъезд, как ожидала Татьяна, а дальше по улице. Татьяна собралась было последовать за ней, но передумала, решив: старуха от нечего делать болтается по всему городу, и за ней не угнаться. Вскоре она забыла о Лапиной, продолжив свои наблюдения за ее сыном.

Третья неделя прошла так же безрезультатно. Но в начале четвёртой недели, во вторник, как только хозяин вышел из калитки своего дома, она почувствовала каким-то шестым чувством, что сегодня он собирается «на дело». Лапин шёл спокойно, вразвалку, но Татьяне казалось, что в его обрюзгшей фигуре есть особая звериная настороженность, предрешённость.

Лапин, как обычно, зашёл в свою сторожку, зажёг свет и до полуночи не показывался. Пёс дремал перед дверью. Татьяна спряталась в железобетонные кольца, откуда лучше просматривалась сквозь решётчатые ворота сторожка.

Примерно в час ночи дверь её открылась, и на пороге появилась мать хозяина. Как и когда она попала в сторожку, Татьяна не могла сказать, но узнала её сразу. Только сейчас на ней был накинут серый плащ и такой же серый платок покрывал голову. В руках она держала трость с толстой рукояткой. Ночью старуха выглядела моложе и энергичнее: пропали сутулость и вялость в движениях, и появилось что-то кошачье – осторожное, крадущееся. Старуха вышла за ворота, постояла некоторое время, обозревая местность, затем закрыла калитку и, опираясь на трость, засеменила через площадь, залитую светом фонарей.

«Мать решила подменить сына, – отметила про себя Татьяна, – те же воровские замашки, та же походка. Сынок – это её достойный ученик. Неужели она пойдёт „на дело“? Сынок остался в будке. Свет горит», – сомневалась она, решая, продолжать ли следить за сыном или последовать за матерью. Но Док побежал за старухой, разрешив её сомнения. «Где собака, там и „дело“», – сделала она вывод и осторожно двинулась за ними.

В полночь около завода не появлялось ни души, да и вообще, прохожих и гуляющих можно было встретить только в центре. Старуха быстро достигла тени деревьев и слилась с ними. Дальше она старалась не выходить на свет. Это было на руку и Татьяне. Тень прикрывала всех троих друг от друга.

Док бежал рядом покорно и понуро, словно действительно понимая, что люди, с которыми он связан, втягивают его в грязные дела, но собачья привязанность и страх не давали ему возможности выйти из повиновения, уйти, убежать, ослушаться. Хозяин приучил его побоями никогда не брать куска из чужих рук, приучил в девять часов быть дома, следовать рядом и среди множества вещей находить золотые. Но он не сумел сделать его сердце злобным, недоверчивым. И чем грубее хозяин обращался с ним, тем настойчивее пёс искал ласку и добро среди чужих людей.

Они остановились около того самого дома, где неделю назад Татьяна видела старуху болтающей с пенсионерками. Теперь стало ясно, откуда хозяин узнавал, какая именно квартира пустовала: его мать, присев поболтать с жильцами дома, осторожно выведывала у них, кто с семьёй уехал в отпуск, кто – в командировку, а кто отлучился в гости к родным.

Всё повторилось, как и в первый раз, только теперь вместо Лапина действовала его мать. Она помогла Доку влезть б форточку, а сама прислонилась к стене, опершись на трость и приняв вид согбенный, немощный и ещё более старческий. Одинокая старая женщина, мучимая бессонницей, мало у кого могла вызвать подозрения или привлечь чьё-нибудь внимание.

Пёс искал добычу долго, и старуха уже начала беспокойно переминаться с ноги на ногу. Но, наконец, он вспрыгнул на подоконник и высунул голову в форточку. Татьяна находилась довольно далеко от окна и не могла рассмотреть, что именно держал в зубах Док. И хотя сомневаться уже не приходилось в совершаемом преступлении, она решила подойти поближе, чтобы увидеть и передаваемые предметы, и самого Дока. Какой он во время «дела»? Может, она ошибается в своём друге, и в нём прячется такая же порочность, как и в хозяине?