Дмитрий Каралис - В поисках утраченных предков (сборник)

Мы с Джорджем пили кофе на кухне. Я видел, что Джордж взволнован инцидентом в ресторанчике, но старается не подавать виду. Он походил по кухне, попросил у меня сигарету, закурил, вновь походил и остановился.

— Спирос не джентльмен! — грустно сказал он.

— Не джентльмен, — согласился я по-английски. И добавил по-русски: — Он жлоб!

— Что есть «жлоб»?

— Ху… парень.

— Но он еще молод, — печально сказал Джордж, тоже по-русски.

Мы обнялись, и я пошел собирать чемодан.

В моей келье стоял смолистый запах кипариса. Я стал запаковывать чемодан. Ветки не хотели умещаться под крышкой, и я свернул их калачиком и уложил в пластиковые пакеты. Одна шишечка отвалилась и укатилась под кровать. Я не стал доставать ее. Через пару дней здесь будет жить кто-то другой, он найдет шишечку и будет гадать о ее происхождении. А может, и не будет… Снял со шкафа медведя, посадил его в кресло. Сказал ему, что завтра улетаем в Питер через Афины и Амстердам, а потом он один отправится в Брянск, там ждет его хорошая девочка, пусть он не робеет.

Покурил у открытого окна, думая о том, что ничего еще в жизни не сделал, ничего значительного не написал, и чем буду отвечать перед Богом? И если завтра разобьюсь в самолете, то от меня не останется ничего, кроме пяти книг, непрочной памяти коллег и родственников… Так, холмик на кладбище. И годы уже не те, чтобы плюнуть на все, обречь себя на аскетизм и поселиться в какой-нибудь лесной избушке с пачками бумаг и отцовской машинкой «Groma»…

Собрал книги, разложил бумаги по папкам, уложил на дно чемодана тряпки.

Мало я написал. Сотня страниц «Греческого дневника», рассказы Оксаны, да взлохмаченные страницы отдельных глав — меня бросало из века в век, и случись прочесть их психиатру, диагноз был бы поставлен без осмотра пациента: записки сумасшедшего. Побродил по номеру, переставил на место стол и пошел пройтись по городу, попрощаться с Родосом.

Присел на корточки у темной воды моря и ждал, когда пенистая волна лизнет мою ладонь. Дождался — теплое ласковое касание напоследок. Не хотелось уходить. Галька с шуршанием проседала под ботинками. Я дождался второго касания и с грустью подумал о том, что все хорошее быстро кончается — через день я буду в слякотном Питере, закрутится карусель ежедневных дел, звонки, бумаги, чужие книги, чужие рукописи. Придется перезанимать деньги… Рассказ или повесть об Оксане я едва ли напишу — кому нужен курортный рассказ о мужчине и женщине без любви; большинство мужчин сочтут меня импотентом, а жена расценит это как моральную измену и никогда уже не отпустит за границу… А то и вообще не поверит, что у меня с Оксаной ничего не было.

Я не спеша прошелся по набережной, ноги вынесли меня к китайскому ресторанчику, я поздоровался и попрощался с поварами. «Мэри Кристмас!» — кивали они. Все так же нежно пиликала восточная мелодия у входа, только теперь она показалась мне грустной. Здесь все и началось. Китаец в клетчатой рубашке и джинсах переворачивал стулья. Пьеса окончена.

Я перешел через дорогу и заказал себе кофе с холодной водой. Грек, которому я когда-то показывал кулак, сделал вид, что меня не помнит. Я даже не посмотрел на него, чтобы не вспугнуть тихую грусть расставания. Посидел на улице, вспоминая дни на Родосе. Выкурил сигарету. Куда убежали пятнадцать дней?

Оставил на столике деньги и пошел без всякой цели. Остановился около древней ветряной мельницы, тронул рукой еще теплый камень. Буду ли я здесь когда-нибудь? На террасе кафе, где Оксана рассказывала про своего бывшего мужа, сидела парочка. Официант тащил с темного пляжа доску для камина.

Я постоял в темном дворе церкви, выложенном галькой. И мне показалось, что сейчас я встречу Оксану — она выйдет, грустная, из-за угла, покачивая сумочкой на плече. Повзрослевшая Барби, которой никак не дается счастье… Я был уверен, что она где-то здесь, бродит в одиночестве, останавливается около освещенных витрин и думает о своем…

В кармане оставались три тысячи драхм, и я без всякого азарта завернул к казино «Плейбой». Величественное здание с колоннами в глубине парка, автомобильная стоянка, никакой надписи. Я спросил: «Это казино?» Парень, расхаживающий нервно у ворот, кивнул.

Мраморные ступени, вертящаяся дверь, огромный холл и две девушки при компьютере и подносе с карамельками. Приблизился к девушкам, пройдя холл под наблюдением высокого охранника. Девушка у компьютера вежливо защебетала — ей нужен был мой паспорт или визитка из отеля. Без них нельзя. Парень, вошедший за мной, уже называл свое имя, и его искали по компьютеру. Мелькнула его фотография на дисплее. Девица приветливо кивнула ему, и он торопливо прошел, подцепив с подноса карамельку.