Дмитрий Каралис - В поисках утраченных предков (сборник)

Читаешь «Литературную газету» — десять новых имен, и все как бы гении: работают в необычной манере, полный контраст с соцреализмом…

Я в то время, как доверчивый дурак, все пытался сыскать-прочитать, о чем критика писала. А потом плюнул и стал старые вещи перечитывать…

Хотя некоторые новации производили впечатление… Особенно возвращенная проза.

Шведам-филологам я обо всем этом говорить не стал.

Но за литературу нашу обидно…

Меня спросили, много ли платят писателям в России. Я сказал, что раньше платили значительно больше. После первой своей книжки, выпущенной в Москве, я бросил работу и заставил сделать то же самое жену. Почти год мы жили на гонорар. После второй книжки я спижонил и сразу купил машину, продолжая недолго манкировать службой. А вот с третьей книжки, которая была в два раза толще, чем две предыдущие, я только смог отремонтировать «Вольво», которую когда-то выиграл в рулетку на пароме «Анна Каренина», и заткнуть некоторые финансовые дыры.

— В рулетку? — воскликнула Мика. — Вы игрок? Расскажите!

…Мы плыли тогда в Швецию для переговоров о нашем будущем писательском круиз-конгрессе. Писатель А. Ж., композитор А. П. и я. Такая маленькая культурная делегация. Композитор плыл по своим музыкальным делам, мы — по своим. Но держались вместе. До этого я один раз играл в рулетку на пароме «Силья Лайн», и мне понравилось.

…Первый в жизни подход к запретному полю принес мне выигрыш в пятьдесят долларов (расчет шел в кронах, стало быть — четыреста крон.).

Тогда, на «Силья Лайн», я забрал выигрыш и отошел от стола, чтобы обдумать фартовую ситуацию. Дорогу в один конец, я считай, у судовладельцев отбил. Выкурив сигарету в носовом салоне парома, я подумал, что неплохо бы отбить дорогу сразу в оба конца — зачем же упускать такой случай? У нас в стране рулетки нет, а когда мне еще удастся так легко заработать денежки?

Минут через сорок я вновь курил у огромного стекла, за которым светились огоньки близкого еще финского берега, и размышлял над присказкой «Жадность фраера погубит». Правильная присказка. Какого черта я решил трясти судоходную компанию — сидел бы себе с выигрышем и не лез на рожон. Теперь судовладельцы взяли с меня двойной тариф за проезд. Естественно, пользуясь моей неопытностью и специально созданной толкотней возле игорного стола.

Еще я думал о том, что по моей спокойной схеме, если тебя не будут толкать и дышать в затылок, проиграть в принципе невозможно. Я же не сыпал горы фишек на какое-то конкретное число, чтобы разом их просвистеть или получить в тридцать два раза больше. Я ставил либо на красное, либо на черное.

Как известно из теории вероятности, которую я со второго захода успешно сдал в Институте водного транспорта, шансы выпадения орла или решки при подкидывании монеты равновероятны и соотносятся как 50:50. Также равновероятны и попадания шарика рулетки на красные или черные поля цифр, поскольку все 32 цифры барабана, как красно-черные зебры, чередуют свой цвет.

Схема простая, рассуждал я. Поставил фишку стоимостью пять крон на черное. И, допустим, угадал — получаешь еще одну фишку. Не угадал — портье забирает твою. Поставил две фишки и угадал — получаешь еще две. Стопроцентная прибыль, елки зеленые! Главное не суетиться и соображать, на что в каждом коне ставить — на красное или на черное.

И надо понимать, что из ста конов красное и черное, как ты ни крути, все равно должны разлечься примерно 50 на 50. Это вам не блатное очко — «четыре сбоку, ваших нет!». Надо по очереди ставить на красное и черное и спокойно тягать стопроцентную прибыль.

А еще лучше, думал я, разглядывая огоньки близких фьордов, не ставить каждый раз, а пропускать кон-другой, и если два раза подряд выпал один цвет, то ставить на противоположный, но — увеличивая ставку! «Знание — сила», — сказал кто-то из французских естествоиспытателей и гуманистов.

Тогда, на «Силья Лайн», сделав третью ходку к игорному столу, я доказал преимущество тонкого расчета над стихийным азартом и вышел на нулевые отношения с владельцами паромной переправы между Финляндией и Швецией.

Схему я проверил, и оставалось только дождаться подхода к зеленому сукну.

После ужина на «Анне Карениной» я повел А. Ж. и композитора А. П. в музыкальный салон, где — как я вызнал заранее — стояла рулетка. А. Ж. вяло отказывался, но по его плутоватой улыбке было видно, что сыграть он не прочь. Композитор смотрел на нас восторженно-испуганно и пожимал плечами: «У меня денег нет…»