Валерий Ламзов - Золотое сечение Иуды

Попов слушал и кивал головой. Но Сергей Арнольдович, что ни говори, был ужален словами Попова. И потому немного нервничал.

– Видишь ли, менталитет и восприятие жизни хозяином и наемным работником – они диаметрально противоположны. Гармонию в этом отношении создает только лишь увлеченность общим делом. При этом цели никогда, или почти никогда, не совпадают. За редким исключением. Вот почему я пошел именно таким путем. И теперь кому-то меня надо убить.

– Извините, Сергей Арнольдович, я не хотел Вас обидеть, – растерянно пробормотал Попов. – Но я должен Вам говорить, что думаю, иначе, зачем я Вам нужен?

– Ничего, ничего, – успокоил его Ванин, – ты абсолютно прав, Валера. В данном случае твое видение ситуации более объективно, чем мое. Я – жертва. Я слушаю тебя.

– Надо искать в самом ближнем круге. Снайпер нам не нужен. Он, наверняка, уже мертв или далеко. Нам нужен заказчик. Он среди нас, – спокойно ответил Валерий Андреевич.

Ванин слушал Попова, не выказывая своих чувств. И это было непросто. Ноги под столом отбивали чечетку, в груди давила жаба.

– Есть подозрения? – спросил он как можно спокойнее Попова.

– Пока нет, но мы работаем.

Еще немного посовещавшись и разработав план мероприятий, они разошлись.

Сергей Арнольдович нуждался в свободе действий. Для этого, в первую очередь, надо было отправить из Москвы Анну с малышней. И еще нужен был Бритов.

Бритов нужен был как воздух. Ванин потянулся к телефону, чтобы позвонить приятелю, и тут же упал в обморок.

Где-то за месяц до неудавшегося покушения на Ванина Константин Скворцов приехал к своим родителям поздравить мать, Марию Иосифовну Скворцову, с Днем рождения. Сейчас они жили на Ходынском поле в шикарной четырехкомнатной квартире, которую им купил Костик. Родители всегда с нетерпением ждали его приезда, к тому же в этот день собралась вся многочисленная семья Скворцовых.

Приехали младший брат с женой и сестренка с мужем и детьми. Отмечали всегда шумно, весело. Мария Иосифовна любила петь, и вся семья ей дружно подпевала. Матвей Кузьмич все больше молчал – ни слуха, ни голоса у него не было. После пения начинали балагурить, подтрунивать друг над другом, рассказывать анекдоты. Но самым увлекательным занятием было, когда братья начинали искать невесту Константину. Он краснел, начинал нервничать и просил прекратить над ним подтрунивать.

Матвей Кузьмич решил похвастаться перед детьми, как он благоустроил свой уголок в квартире. Это был кабинет в совершенно нетрадиционном стиле. Стены обвешаны фотографиями в рамках из старого семейного альбома, в шкафу на полках вместо книг лежали коробочки и ящики с инструментом, а наверху стояли копии автомобилей самых различных марок. Про автомобили Матвей Кузьмич знал все и мог рассказывать часами. Справа от шкафа стоял кожаный диван зеленого цвета. «Вот приду сюды, лягу и созерцаю на все это богатство. Слева наша жизнь с матерью, а справа инструменты, да какие! Все из Германии да из Америки. Спасибо, Костику. В руки возьмешь – а он играет. Не ключ, а скрипка. Вам этого не понять», – закончил свой рассказ отец, видя изумленные лица детей.

Но Константин обратил внимание на одну маленькую фотографию, на которой были изображены молодые люди: паренек с палкой, похожей на дубину, и две девушки.

– Кто это? – спросил Костя, показывая на фотографию.

– Это мать в юности с друзьями, – ответил отец.

Мария Иосифовна стояла в дверном проеме и слушала россказни мужа. Когда речь зашла о фотографии, она быстренько попросила всех идти к столу на чай с тортом.

– Вот ушел на пенсию, – ворчала мать, – дурью начал мучиться. То ключики собирает, то рамки для фотографий на стены развешивает. Одним словом, от безделья страдает ваш отец.

После чаепития Костя обнял мать и увлек в отцовский кабинет:

– Мама, кто на этой фотографии?

Мария Иосифовна не в силах устоять, опустилась на диван.

– Вот эта справа, с косичками, буду я. Мне здесь тринадцать лет. Рядом моя сестра Полина. Она умерла. А посередине – наш сосед по коммуналке Сережа Вальдман.

– Странно, мама.

– Что странно? Что странного-то, Костик? – испуганно спросила мать.

– Я эту фотографию уже где-то видел.

– Где мог ты видеть эту фотографию? Дома ты ее и видел. Второй такой нет.

Костя вспомнил, что такую же фотографию он видел в загородном доме Сергея Арнольдовича, только в богатой рамке. Он тогда сказал, что это его подружки со двора на Садово-Каретной, где он жил в детстве. Костя увидел в этой фотографии зловещий знак и испугался собственных мыслей. «Здесь есть какая-то очень важная тайна, которую я должен знать». Он взял мать под руку, отвел ее к гостям к столу, где кипела беседа, подогретая вином, периодически слышались взрывы хохота и раскатистые крики. До Кости никому не было дела. Он попрощался с матерью и незаметно удалился, пообещав завтра вечером заехать. На душе у Марии Иосифовны было тревожно: «Неужели узнал? Неужели догадался?»