Валерий Ламзов - Золотое сечение Иуды

Исмаилов и Ванин согласно закивали головами: «Одобряем».

– Но ведь организация должна на что-то жить, – не унимался Ванин. – Я, например, пока не знаю, как это делать, кроме как спонсировать.

– По этому поводу у нас есть хорошие наработки, – ответил Трешкин. – Надеюсь, мы теперь сообща будем заниматься этой работой?

«Ключевое слово «теперь», – подумал про себя Ванин.

Исмаилов по кавказскому обычаю, как старший по возрасту, предложил организационную встречу закрыть, потому что после главных вопросов всегда начинается балаган.

Но никто не заметил, как Сергей Арнольдович подал сигнал Попову, и тот быстро вошел в помещение, где заседали наши герои, и почти бегом подошел к Ванину и стал что-то говорить ему на ухо. Ванин изобразил дикое выражение лица:

– Господа! – произнес он голосом, не обещающим ничего хорошего. – Нас подслушивают. Каждого из нас необходимо проверить.

И обращаясь к Валерию Андреевичу, сказал:

– Начинайте.

Попов достал маленький коробок с индикатором и для приличия начал с Ванина.

– Чисто, – сказал он. Затем с Трешкина. – Чисто.

Когда Попов поднес контроллер к стоящему по стойке «Смирно!» Исмаилову, раздался противный визжащий звук.

– Что это? – испуганно спросил Тенгиз Шамильевич. – Что за шутки!

Из-под лацкана пиджака Попов извлек жучок:

– Израильское производство, – произнес он. – Самый дорогой.

И Ванин, и Трешкин стояли вокруг Исмаилова и смотрели на него с лицами, которые бывают у людей, когда они неожиданно наступили в дерьмо.

– Что вы на меня так уставились? – заорал Исмаилов не своим голосом. – Я не имею к этому никакого отношения. Надо искать, кто это сделал?

Но Ванин все просчитал: «Аллочка. Этот старый козел, видимо, и мысли не допускает, что это дело рук его секси».

Сергей Арнольдович с трудом скрывал ту радость, которую ему доставила мысль о том, что все это слышит Бритов.

– Такие приспособления не так давно получили в МВД, – добавил Попов и стукнул по микрофону пальцем. Круг замкнулся.

– Не волнуйтесь, – успокоил Исмаилова Трешкин, – я найду этого гада. Вы же знаете мои возможности. Если, конечно, это не более серьезные люди.

Исмаилов был разбит. Как он ни пытался, собраться не смог. Ванину стало его даже жаль. Тенгиз Шамильевич извинился и уехал к себе. Ванину это было на руку и, как видимо, Трешкину тоже.

Не успел Исмаилов отъехать, Владимир Яковлевич тут же вставил:

– Совсем старый стал, но кому-то же он нужен. Да, и мы с Вами засветились. Что скажете, Сергей Арнольдович?

– Для меня все это очень странно и неожиданно. Я в полной растерянности. У меня такое ощущение, что нас с Вами кто-то хочет подставить или использовать. Согласитесь, это не шутки.

– Я согласен, – ответил Трешкин. – Не исключаю, что пасут Тенгиза, а попали еще и на нас. Но Вы не волнуйтесь. Дайте мне этот жучок, и буквально через день-два я Вам скажу, откуда он и возможно больше.

Ванин согласился:

– Я думаю, ресторан, из уважения к нашему другу, мы отменим, – обратился он к Трешкину.

Владимир Яковлевич согласился и собирался уже попрощаться, но Сергей Арнольдович пригласил его в соседнюю комнату, где был накрыт обед.

– Вы страшный человек, – сказал Ванину гость. – Складывается впечатление, что Вы заранее все знали.

– Что Вы, Владимир Яковлевич, – ответил ему Ванин, преданно смотря своими голубыми неморгающими глазами на собеседника, – Вы просто не заметили, как я дал команду накрыть стол сразу после того, как у Исмаилова нашли жучок. Я не думал, что он уйдет. Видите, накрыли на троих.

– Я восхищаюсь Вами, – ответил Трешкин совершенно искренне. – Я слышал про Вас, про вашу находчивость много хорошего, да Вы и вправду очень симпатичный и умный человек.

Ванину было приятно это слышать, но не мог же он сказать Трешкину, что все это организовано и задумано было именно так. А ресторан это был просто дежурный, можно сказать, запасной вариант.

Когда поели, выпили хорошего красного вина, разговор от общих тем сам по себе снова вернулся к делу.

– Вы говорите, что у вас есть какие-то наработки по поводу финансирования создаваемой нами партии. Если не секрет, что Вы имели в виду? – как бы между прочим спросил Ванин.

– Я начну с предложения, – начал Трешкин. – Раз уж мы с вами стали однопартийцами, давайте, как это принято, перейдем на ты. Не против?

«А он, правда, похож на Гитлера, – подумал Ванин. – Если бы еще чубчик, одно лицо». Но на словах сказал: