Валерий Ламзов - Золотое сечение Иуды

– Я не понимаю Вас, Владимир Яковлевич. Для чего Вы меня пригласили? Наша организация и союзники наши по борьбе за свободу и независимость России и русского народа давно определили свои цели и задачи. Более того, реально, кроме нас, никто ничего конкретного не делает. Мы единственные, кто борется против этого режима. Посмотрите телевизор, если кто-то и борется за свободу России, так это я и мои сторонники, а не эти чинуши, оторванные от кормушки, называющие себя либеральной оппозицией. Им власть нужна как воздух. Им хочется рулить и грабить. Вы на лица посмотрите.

– Тихо, тихо, господин Огурцов, – остановил его Тенгиз Шамильевич. – Мы же с вами не на митинге, и какие, на хрен, вы борцы? Мозги пудрить трудящимся массам надо там, а не здесь. Здесь надо дело делать.

Огурцов опешил. Ванин догадался по обалдевшему лицу левого лидера, что встреча с Исмаиловым проходит у них в первый раз, но, похоже, что совершенно неслучайно. Так оно и оказалось. Обстановку разрулил Трешкин.

– Господа! Я предлагаю выпить по бокалу и направить нашу встречу в позитивное русло.

Когда выпили, и Трешкин снова раскурил свою сигару, он, словно невзначай, сказал Огурцову:

– Леонид, с начало года по сегодняшний день Вы получили… – он взглянул на лист печатного текста. – Вы получили от меня 5 миллионов долларов наличными и 12 миллионов рублей. Это огромные деньги.

Тут не выдержал Огурцов:

– Шум, который я поднимаю по стране, побуждаю молодежь к действию – разве этого мало? Вы же видите, никому ничего не надо. С таким народом революцию не сделаешь. У меня ребята сидят во всех регионах. Если бы не Интернет, никого на улицу не выгонишь. Сегодня в Интернете вам выдадут все, что хотите. Какой угодно лажи полно и компромата. Будут обсуждать, но на улицу и на митинги не пойдут. На Кремль идти их не заставишь, на Белый дом тоже. А на деле, кроме бабулек да стариков, за три тысячи рублей никто работать не будет. Дело дошло до того, что я в штате держу бунтовщиков и специальные команды из студентов-зазывал, которые обеспечивают митинги. Спасибо еще, золотая молодежь есть. Те любят тусоваться везде, быть поближе к народу. Больше всего этим козлам нравится вертеться перед камерами. Ради всего этого даже кабаки содержу, лишь бы электорат был всегда в готовности по первой команде бежать на площади и митинговать. В каждом районе, в каждом округе такой кабак может принять 300–400 человек. А что может быть более привлекательным – после митинга такая халява. Вот туда деньги и уходят. А пресса? С ней тоже надо работать, чтобы она показывала то, что нам надо. А то ведь в таком ракурсе преподнесут, что и на улицу не выйдешь. Всем надо платить. Мы ведь не летим к власти на волне революционного подъема? Мы гоним эту волну. Такова реальность, господа, – закончил Леонид и театрально дернул бритой головой как бы говоря: «Уж я-то свой хлеб отрабатываю».

– Что правда, то правда. Шумите вы, действительно, много, – вступил в диалог Исмаилов. – Это тоже надо. Главным образом для того, чтобы страна знала своих героев. Но для реального дела это – мышиная возня. Вы должны трезво давать оценку всем своим мероприятиям. Скажите, Леонид, кроме нас с Владимиром Яковлевичем, кто еще спонсирует вашу деятельность? Вы ведь достаточно одиозны в лице общественного сознания. Если кто-то еще есть, мы должны знать своих молочных братьев. И что они от вас хотят? И что они собой представляют?

После минутной паузы, которая начала перерастать в неприлично долгое молчание, Огурцов еле слышно ответил:

– Мы тесно сотрудничаем с некоммерческими организациями и всеми теми, кто нам симпатизирует.

– И много их, кто вам симпатизирует? – снова спросил Исмаилов.

– Я уже сказал, что это НКО, главным образом из США, Германии, Франции, Польши, и структуры националистического толка.

– И что, все они вас спонсируют, как мы? – уже не удержался от вопроса Трешкин.

– Как вы – никто, – ответил Огурцов. – Но деньги дают все.

– Володя, – обратился Исмаилов к Трешкину, – может мы не тем делом занимаемся? Вот где надо деньги делать. Все несут. Только шуми.

– А что же они у вас требуют взамен? – продолжал допытываться Владимир Яковлевич.

– Ну, господа, – возмутился Огурцов. – Меня в прокуратуре так не допрашивали.

– Там, дорогой, так не имеют права, – возразил Исмаилов.

– Это почему же? – удивился Леонид, оскорбленный такой постановкой вопроса.

– Потому что они тебе денег не платят. Понимаешь, Леня?