Валерий Ламзов - Золотое сечение Иуды

– В обществе нужно создать приемлемые условия жизни для всех, тем более там, где средний достаток должен уживаться с суперроскошью и немыслимым богатством. Именно для этого нужна была финансовая политика, которая позволяла бы любому человеку, любому гражданину Америки жить достойно, даже если он последний идиот. При этом содержателем их являешься ты или такие же люди, как ты, во всем мире, брат мой, Сергей. В самих же США менялись только политические концепции. На смену постиндустриального общества пришло общество потребления. Это все для того, чтобы простой американец был лоялен к власти. Имел квартиру, дом, машину, социальный пакет и все в кредит, обеспеченный остальным миром.

– Хорошо. Хорошо придумано, – вырвалось у Ванина. – А я-то думаю, чего это наши туда бегут табунами?

– Ничего хорошего в этом нет, – ответил ему Иуда. Затем спросил:

– Ты знаешь истинное значение слова «раб»?

– Невольник, наверное, – сходу ответил Ванин.

– Нет, – возразил ему Иуда. – Раб – это человек, лишенный родины и прав. Согласен? – спросил его Иуда. – И многие даже очень неплохо живут, сделав себе карьеру. Но это лишь небольшая часть людей, которые уверенно могут сказать, что они нашли вторую родину. Для человека не все так однозначно. Мы уже говорили с тобой об этом. Не для большинства такая смена жизни. Это тяжелейшая психологическая моральная травма. Однако каждый выбирает свою дорогу в жизни. И далеко не каждая из этих дорог ведет к храму.

– Иуда, – остановил его Ванин, – мне порой кажется, что под понятием слова «храм» ты имеешь в виду что-то другое, чем я. Это так? Ответь мне.

Иуда улыбнулся:

– Видимо, да. Как я вижу, для тебя это, в первую очередь, наверное, церковь. Правильно?

– Конечно, – ответил Сергей Арнольдович, нисколько не сомневаясь в правоте своих слов.

– Это не совсем так. Храм – это гармония души и сердца, помыслов и поступков, ощущений радости от светлых и чистых дел, от любви к ближнему, к людям. Это ощущение счастья в каждом прожитом дне. И без бога в душе этого не бывает. Потому что так устроен этот мир.

– Разве такое бывает? – спросил Ванин.

– Бывает, – ответил Иуда. – Если идешь правильно, то бывает.

– И много ты знал таких людей?

– Очень много. Их гораздо больше тех, которые не знают истинного понимания слова «храм».

– Но мне, видимо, не суждено дойти до храма с моими грехами, – заключил Ванин печально.

– Я Вас успокою, брат мой, на пути к храму ошибаются все. Важно признавать это и пытаться вернуться на путь праведный, – ответил ему Иуда. – А раз уж мы говорим об Америке, то я не так давно имел встречу с одним американским адмиралом. Очень приятный, воспитанный человек, такой римский патриций с манерами. Его родители были, кстати говоря, русскими. Отец и мать – беженцы из Прибалтики, кажется из Латвии. Они бежали, когда туда вошли советские войска перед войной.

– У нас это обычное дело. Чему удивляться? После революции так уж повелось. Народ бегает туда-сюда, туда-сюда, – не удержался Ванин.

– Согласен, – отвечал ему Иуда. – Но я не об этом. Под его началом огромный флот в океане: корабли, самолеты, подводные лодки. Сидит он в высоком капитанском кресле на мостике авианосца, весь такой холеный. Вокруг бегают офицеры. Самолеты взлетают и садятся. Только и слышно: «Сэр! Возьмите, пожалуйста, трубку.» «Сэр! Разрешите то», «Сэр! Разрешите это», «Сэр! Завтрак подан.» Он сидит весь такой влюбленный в себя в своей форме цвета кофе с молоком и, как он мне сказал, «влюбленный в свою работу», и в свой образ жизни настоящего американца. «Мы, – говорит он, – создали общество потребления. Это высшая мечта любой нации. Мы единственные в этом мире, кто сумел это сделать. Мы, Соединенные Штаты Америки, которые всех заставили работать на американский народ. Если кто-нибудь захочет лишить нас этого, мы уничтожим половину этого мира. И я буду находиться в первых рядах тех, кто это будет делать».

– Мерзкий тип, – вызвалось у Ванина.

– Вовсе нет, – возразил ему Иуда. – Он глубоко верующий человек, баптист, у него прекрасная семья, он патриот своей родины, он жизнь свою положит во имя Соединенных Штатов Америки. В нем живет полная гармония с самим собой. Он и мысли не допускает, что думает и делает неправильно. Но самое интересное в другом. На борту этого авианосца было очень много неамериканцев, не граждан Соединенных Штатов Америки, а людей, которые хотели ими стать, и поэтому пошли служить на флот. Есть у них такой порядок. Были там и русские, и украинцы, и румыны, и грузины, и литовцы, и латыши. Я даже встречал одного узбека. Выходцы – все из вашей когда-то очень большой страны, которая называлась Советский Союз. Так вот они мыслили точно так же как их адмирал.