Валерий Ламзов - Золотое сечение Иуды

Матвейчук открыл кейс снова. Бритов безразлично посмотрел на содержимое, заметив при этом, что красный пакетик, обещанный ему, лежит на месте не тронутым.

– Это дело серьезное, – сделал он в заключение.

– Присунько!

– Я! – отозвался подполковник.

– Пишите протокол.

Он повернулся к Матвейчуку и по-дружески положил ему руку на плечо.

– Я Вам не враг, Александр Иванович. Сами понимаете, не холодильник сперли, а чемоданчик с деньгами. Откуда? Сколько там?

– Пять миллионов евро и 50 тысяч долларов США, – ответил Александр за отца.

– Единственное, что я могу позволить тебе сделать, это позвонить кому-то из своих.

И он показал пальцем на потолок. Матвейчук набрал Ванина. Мобильник не отвечал. Секретарша Евгения Петровна доложила, что шеф в администрации.

– Можно я чуть позже позвоню? – попросил он Бритова.

– Можно, можно, времени у нас достаточно. Пока протокол допроса составим, акт изъятия оформим. Все пересчитаем, перепишем. Успеем.

– А как на нас вышли, товарищ генерал? Что, наводка была? – спросил Александр, начиная потихоньку соображать, что с ними произошло.

Бритов изобразил смущение на лице:

– Наводка. Можно сказать что была, а можно, что не была. Но вам открою тайну. Спецслужбы периодически прослушивают эфир, тестируют каналы, особенно те, владельцы которых болтают много лишнего. Вот вы и оказались среди тех, кого зацепили наши коллеги и слили информацию нам. А остальное – дело техники. Оставалось только вас задержать. Все поняли?

И помолчав, добавил:

– Если, конечно, вы будете себя хорошо вести и делать то, что мы вам говорим, то у вас появится возможность послушать этот ваш любопытный разговор.

От этих слов Матвейчук пришел в ужас. Как он себя бранил, но делать ничего уже не оставалось, кроме как искать Ванина. Его мобильник, наконец, ответил.

– Извини, – сказал ему Сергей Арнольдович, – был на совещании в администрации. Задержали немного. Вы там еще не все сожрали?

– Что ты, Сережа. Мы с Александром у Бритого в тюрьме.

– Ничего не понимаю. Какого Бритова? В какой тюрьме? – наигранно переспросил Ванин.

– Нас арестовали, – по слогам произнес Матвейчук.

Бритов взял у него телефон.

– Кто говорит? – спросил он грубо и, услышав ответ, заулыбался: – Хорошо. Я жду.

И повернувшись к Присунько, приказал:

– Начинайте работать.

Пока изымали пачки денег из кейса Бритов спросил у Матвейчука:

– Вы мне можете объяснить происхождение этих денег?

– Это мои кровные, трудом и потом заработанные. Господи, за что мне такое наказание? – запричитал он.

– Папа, перестань. Не позорься, – стал успокаивать его Александр.

В это время у генерала зазвонил мобильник.

– Бритов слушает.

Присутствующие в комнате Матвейчуки, затаив дыхание, слушали. Генерал вытянулся по стойке смирно, и было слышно только одно:

– Да. Есть. Так точно. Нет. Все сделаю. Понял.

Бритов закончил разговор и вновь обратился к подполковнику:

– Составляйте акт изъятия денег и после подписания протокола можете выпускать этих голубчиков. Они никуда не денутся. Мы еще разберемся с теми, кто вам эти деньги дал. Ишь, какими суммами ворочают, мерзавцы. Совсем зажрались.

Эти слова Вячеслав Николаевич произнес от сердца и нисколько не кривил душой. Присунько вызвал двух помощниц, которые начали пересчитывать деньги в присутствии задержанных. Часа через два с отца и сына Матвейчуков взяли подписку о невыезде и отпустили домой.

Вторая часть марлезонского балета была выполнена блестяще. Ближе к вечеру к ресторану «Hongkong», что на Тверской улице, подъехала машина, из которой вышли три охранника во главе с начальником службы безопасности банка. Начальник подошел к столику в VIP-зале, где на мягких диванах удобно расположились два человека, один их которых был генерал Бритов, другой – бизнесмен Ванин. Охранник Сергея Арнольдовича передал начальнику службы безопасности кейс, в котором не доставало красного свертка с 50 тысячами долларов. Но об этом знали только двое присутствующих в этом зале.

На следующий день ровно в 10 утра позвонил Матвейчук. Ванин слушал его вопли в кабинете.

– Сережа, извини, что так получилось. Прости дурака старого. Совсем нюх потерял. И что теперь будет?

– Пока не знаю, – отвечал ему Ванин. – Делаю все, что могу. Я ведь тоже в дерьме по самое не могу.

– Прости, – лепетал Александр Иванович. – Я Вере Федоровне ничего не говорю и Сашу предупредил об этом. Если узнает, что с нами случилось, сердце у нее не выдержит.