Валерий Ламзов - Золотое сечение Иуды

– Что в своих? В своих глазах я действовал по правилам логики здравого смысла.

– То есть? – заинтересовался Иуда.

– Мать умерла, ей уже не поможешь. Слезы, сопли, эмоции – это не для меня. И ни о чем это не говорит, кроме слабости людей, – заключил Ванин. – Мертвому, ему же ведь все равно.

– А как на счет отца? – не унимался Иуда.

– Вы отчима имеет в виду? – уточнил Ванин.

– Да, конечно. Он же Вам заменил отца. И воспитывал Вас, одевал, обувал, кормил.

– Да, конечно, – согласился Сергей Арнольдович. – Однако время, знаете ли, было какое? Особенно не поешь, особенно не оденешься. Ничего такого не было, что можно купить сейчас.

– Вы, брат мой, хотите сказать, что отчим ваш не заслуживает того, чтобы пасынок его поддержал хотя бы на похоронах матери вашей?

Ванин ничего не ответил. Но Иуда не унимался:

– Где сейчас Ваш отец?

– Помер 5 лет назад. Я послал человека в Краснодар, чтобы все сделали как надо. – Ванин сбился, и вдруг громко, как бы оправдываясь, заговорил, глядя на Иуду глазами, полными страха: – Не могу, понимаете? Не могу я на покойников смотреть. Я все время себя в гробу вижу, представляю. Мне страшно. Я вообще на похороны не хожу.

Ванин плакал. Непонятно было, то ли это были слезы угрызения, то ли жалости к самому себе, оказавшемуся в нелепой ситуации.

– Вот видишь, – успокоил его Иуда. – Странные метаморфозы получаются. Мы уже знаем, что ты вор, причем даже с молчаливого согласия властей, но сейчас еще и выясняется, что ты просто подлец.

– Но это уж слишком, – возмутился Сергей Арнольдович.

– Я к чему это говорю, – продолжал Иуда, делая вид, что пропустил мимо ушей возмущение Ванина. – На тебе, брат мой, грехов больше, чем на дворовой собаке вшей. А тебе ничего. Никто тебя не покарал, никто тебя не наказал, никто тебя не осудил. Ты живешь, как ни в чем не бывало.

– А может Бог не знает о моем существовании? – с надеждой в голосе спросил Сергей Арнольдович.

– Вопрос интересный, – ответил ему Иуда, – и заслуживает, чтобы ему уделили самое пристальное внимание. Начну с того, что само явление человека – явление божественное. И господь, словно лучиком света, освещает дорогу, по которой надо человеку идти. Проблема наша с тобой, брат мой, в другом. Не каждому дано следовать этим путем и видеть этот лучик. По мере того как человек взрослеет, на пути его возникает масса соблазнов. Не стоит также забывать, что любимцы сатаны – корысть, гордыня, зависть, – они живут и строят свои замки по обочине этой дороги. И далеко не каждый может следовать прямым курсом, не заглянув в гости к этим господам. Каждое мгновенье, каждый час кто-то на земле сходит с дороги и попадает в цепкие лапы порока. А кто-то идет дальше. Поэтому Иисус и говорил, что дорогу к храму преодолевает только идущий. Но, к сожалению, не всякая из этих дорог приводит к храму. Так что будь спокоен, куда бы ни вела тебя твоя дорога, Бог о тебе знает.

– И я понесу наказание? – взволнованно с дрожью в голосе спросил Ванин. – Пусть со мной делают что угодно, только Анну и детишек моих чтобы не трогали. А?

Иуда сделал вид, что не услышал этих слов Сергея Арнольдовича. Он посмотрел в окно. Светает.

– Но, – говорит он хозяину, – пора и честь знать. До завтра.

– До завтра, – ответил ему расстроенный Ванин, удивленно глядя на то, как ловко Иуда взобрался по стене на свое место за столом. – Господи, – взмолился Сергей Арнольдович, – делай со мной что хочешь. Виноват я перед тобой и перед людьми. Только прошу тебя: детишек моих и Анну не трогай.

Ванин с мольбой и надеждой смотрел на печальное лицо Иисуса и увидел, к своем ужасу, как веки мессии приподнялись, и большие карие глаза, полные сострадания и укора, посмотрели с высоты полотна на стене на его полнеющую фигуру в полосатой пижаме и ночном колпаке. Сергей Арнольдович провалился в темноту.

На следующий день Иуда пришел пораньше. Лишь только стрелки часов пробили 12 ночи, как он уже сидел у камина на маленькой табуретке, заготовленной специально для него, чтобы удобнее было взбираться на картину, и подбрасывал в огонь поленья дров.

– Брат мой, – обратился к нему Сергей Арнольдович, начисто забывший вчерашний разговор с Иудой. – Есть у меня такое предчувствие, что не договариваете Вы мне все таинства, связанные с «Тайной вечерей».

– Благодарю Вас за проницательность, – отвечал ему Иуда. – Это правда. Я и сам был в раздумии, рассказывать Вам эту часть истории написания картины или нет. Но раз уж Вы сами проявили инициативу, то мне и отвечать проще. Дело в том, – начал свой рассказ Иуда, – что в руки Леонардо да Винчи попали переводы манускриптов древних коптов, те самые, о которых я Вам рассказывал ранее, из Ватикана. Так вот из них, из этих манускриптов, Леонардо сделал открытие, которое ставило с ног на голову прежнее представление об истоках зарождения христианского движения. Вам может не понравиться это словосочетание – христианское движение, но исторически наша вера родилась именно как движение.