Зарин Андзор - Караван в горах. Рассказы афганских писателей

Я чувствовал себя одиноким, несчастным. А брат мой совсем приуныл. Он был ближе к отцу, больше, чем я, с ним общался. Отец стал мрачным, угрюмым, не шутил с нами, как это бывало раньше. Мать чаще сердилась и по каждому поводу давала нам подзатыльники. Мы с братом ходили по дому, как кошки в аптекарской лавке, чтобы, не дай бог, ничего не опрокинуть, не разбить и в результате не получить по макушке.

Прошло несколько дней. Отец еще не мог ходить самостоятельно. Как-то после обеда я пошел во двор, где в углу был привязан Барс. Гладя его по теплой, бархатистой шерсти, я сказал: «Барс, знаешь, что хакимовская Чини укусила моего отца?» Барс терся о мои ноги своей черной широкой мордой. Принюхивался, рычал, скреб лапами землю, как будто чувствовал недоброе и хотел меня о чем-то спросить. Я принес ему хлеба, остатки ужина, налил воды. Насытившись, Барс стал играть со мной, положил мне лапы на грудь. Я продолжал его гладить. В тот день Барс показался мне более сильным и грозным, чем обычно. И сердце мое взволнованно забилось от гордости и радости.

Отвязав веревку, я стал прогуливать Барса по двору. Но тут меня позвала мать. Мне не хотелось бросать свое приятное занятие и я крикнул:

— Мам, что случилось?

Высунувшись в окно, мать ответила:

— Сынок, сбегай, к господину Хакиму. Только не вздумай заходить во двор. Позови Лала Кадыра, пусть спросит Хакима насчет работы для отца. Через минуту я услышал ее голос, уже доносившийся до меня из комнаты: — Не забудь поздороваться с ним и передать привет от отца.

Мне очень не хотелось расставаться с Барсом, но я крикнул:

— Иду, мамочка!

Я хотел привязать Барса, но подумал: а что, если Абдулла-джан опять спустит Чини и я вернусь хромым? И я решил взять Барса с собой.

Едва оказавшись на улице, мы нос к носу столкнулись с Гулямом Сахи — сыном слесаря. Видимо, он только что вернулся с работы: лицо и руки у него были в грязи.

— Куда ты его ведешь? — удивленно спросил он, глядя на Барса.

— К Хакиму, узнать об одном деле.

Гулям Сахи, даже не спросив моего согласия, присоединился ко мне, и мы пошли вдвоем.

Глядя на Барса, ребята из нашего переулка сторонились и хвалили пса, восторгаясь его силой и величиной.

— Какой страшный! Наверняка в нем есть волчья кровь!

— Нет в нем волчьей крови, он — сын Пчелки, — с гордостью отвечал я, задрав нос.

До дома Хакима не было и ста метров. Барс рвался вперед, увлекая меня за собой. Приходилось даже бежать. Вот и ворота. Я постучал. В ответ раздался лай Чини. Барс тоже рассвирепел, стал громко лаять, рычать. Напрасно старался я его утихомирить. Спустя немного звякнула цепочка, ворота открылись, и появился Лала Кадыр.

— В чем дело? Ты что, рехнулся? Зачем привел собаку?! — заорал Лала.

Гулям Сахи от страха не мог вымолвить ни слова. Я же, таща к себе Барса за ошейник, ответил:

— Мне нужно узнать про отца, он просил передать привет…

Не успел я договорить, как в воротах показалась голова Абдулла-джана, сына Хакима. Он приоткрыл пошире створку ворот, и взгляды наши встретились: три пары глаз на улице, две пары во дворе.

Чини так лаяла, что казалось, лопнет цепь, на которой она сидела. Особенно на Барса. Барс рвался во двор. Не успели мы и глазом моргнуть, как Абдулла-джан рванулся к Чини. Лала Кадыр крикнул:

— Абдулла-джан, не спускай Чини, он ее загрызет!

Но Абдулла-джан был уже возле собаки. Лала устремился к нему. Нас с Гулямом Сахи от страха бросало то в жар, то в холод. Барс между тем окончательно рассвирепел и рвался из рук. Мы пережили страшные мгновения, когда вдруг увидели, что Чини пулей летит к нам.

Барс ворвался во двор. Не знаю, как у меня из рук выскользнула веревка.

— Бежим! — крикнул Гулям Сахи и пустился наутек. Я — за ним. Мы неслись, не разбирая дороги. Гулям Сахи оступился и упал навзничь, но тут же вскочил и побежал дальше. Добежав до дома, мы остановились во дворе перевести дух. Я оглядел Гуляма Сахи и, забыв о пережитом, рассмеялся. Он весь был в грязи и выглядел очень забавно. Я хохотал и никак не мог остановиться.

— Над смертью смеешься? Заткнись. Что будет с Барсом? — эти слова Гуляма Сахи заставили меня опомниться.

В самом деле, что с Барсом? Может быть, он попал в беду? Но что делать? О возвращении к Хакиму не могло быть и речи, и я поплелся домой, придумывая, что бы соврать матери.

Я ей сказал, что Хакима не застал, а Лала Кадыр ничего толком не знает.

Вечером у меня все валилось из рук. Я раньше обычного лег в постель, но уснуть не мог. Всю ночь меня мучили кошмары, я видел Барса. Едва рассвело, я встал, съел кусок хлеба, запил чаем и побежал в школу. Проходя мимо дома Мама Ачари, я невольно бросил взгляд на телеграфный столб и увидел Барса, повешенного на его ошейнике.