Фабрис Каро - Фигурек

Время от времени пытаюсь взять себя в руки и наугад открываю книгу о театре. Ничего не получается: вижу одни непонятные значки и уже через две минуты оказываюсь на том же стуле, с окурком во рту, глаза в десяти сантиметрах от пакета. Нет никакого желания открыть этот пакет, на самом деле мне наплевать, что там внутри, меня добил сам по себе поступок родителей. Мало того, что из-за них меня снова стало преследовать Танино лицо — как раз тогда, когда удалось хоть на несколько часов от него освободиться, так еще и сам по себе их поступок был невыносимо печален и готовил в будущем им самим так много разочарований, что думать об этом почти мучительно… Они-то, мама с папой, уже видели себя окруженными маленькими Танями, и маленькие Тани бегали между кухонными стульями и выпрашивали чуть не со слезами поход в Диснейленд… Я близок к тому, чтобы пожалеть обо всем, обо всех этих ухищрениях ради спокойствия родителей… Лучше всегда быть одиноким, чем стать им внезапно, постоянство здесь было бы не так болезненно для близких. Постоянное одиночество когда-нибудь может подарить им иллюзию, что это осознанный выбор.

Тут до меня доходит, что я так и не познакомил своих с Жюльеном и Клер. А ведь мог бы — и это пошло бы маме с папой на пользу! Они знают, что я дружу с семейной парой, что регулярно у них ужинаю… ужинал, может быть, встреча с моими друзьями совершенно бы их успокоила. Почему, почему я этого не сделал? Может быть, потому что не чувствовал в себе силы блеснуть сразу двумя гранями — сына и друга? Мне кажется, только самые уравновешенные люди на такое способны, те, кто находит в себе силы быть всегда одними и теми же, с кем бы ни находились рядом.

Я продолжаю смотреть на подарок для Тани и думать о Клер и Жюльене. Наверное, мне их не хватает. Мне бы так хотелось разделить с ними это все: Таню, Фигурек… наконец все выложить. Но я отлично понимаю, что это было бы эгоистично, да, эгоистично и опасно. Не всем повезло иметь родителей с таким прошлым, которое само по себе защищает их сына. Тут я вдруг вспоминаю счет, и принимаюсь думать о счете, и сразу чувствую, что начинается мигрень — а чего еще ждать после вчерашней пьянки! Мне-то казалось, что все прошло…

Я несколько раз оступаюсь, когда иду вверх по темной лестнице. Не хватает только парочки наркоманов из Фигурека, валяющихся на ступеньках, чтобы я ощутил себя в Бруклине — хотя никогда не бывал в Бруклине, но кто ж не знаком с клише.

Его дверь не выбивается из общей картины. Когда он давал мне свой адрес, я чуть было не выбросил бумажку немедля: не видел тогда причин, зачем бы мне понадобилось идти к нему. Откуда было знать, что настанет день, когда это сделается необходимо.

Стучу. Он кричит изнутри, что сегодня ничего не заказывал. Я называю себя, стараясь говорить погромче и поотчетливее, иначе до него не донеслось бы сквозь преграду, но выходит все-таки глуховато — наверное, от смущения… или от боязни, что нагрянет бригада полицейских, выскочат из-за угла телевизионщики с камерой или выглянет из своей квартиры болтливая соседка. Дверь отворяется, на пороге возникает он — в распахнутом халате на голое тело, и сразу видно, что морковка у него крошечная и что он обрезан.

— Что это за манера будить человека в восемнадцать часов…

Тем не менее он приглашает меня войти и указывает на кушетку, где можно посидеть, пока он оденется, вот только задача состоит в том, чтобы найти эту самую кушетку под грудой одежды, журналов, пустых бутылок и картонных упаковок с гордой надписью поперек: «Быстропицца у вас будет раньше, чем вы скажете слово „пицца“».

Посреди комнаты возвышается скульптура чрезвычайно дурного вкуса, она явно слеплена из папье-маше, и понять, кого она призвана изобразить — дискобола или подъемный кран, абсолютно невозможно. В конце концов я все-таки сажусь и хватаю наугад первый попавшийся журнал. На обложке оказалась фотография девушки: девушка стоит на коленях и явно колеблется, решая, какую из нескольких пипирок ей выбрать.

— Не слишком ли сильный бардак ты обнаружил у себя сегодня утром?

— Смотря по какой шкале мерить! Если по сравнению с тем, что вижу здесь и сейчас, то малость похоже…

Замечаю на противоположной стене огромный постер, горы на картинке уходят под облака: горный пейзаж — единственный глоток свежего воздуха в этом складе микробов, которых можно потрогать рукой.

— Чему обязан визитом? Неужто хочешь отдать должок?