Э. Бушан - Вторая жена

— Он действительно так сказал?

— Хм. Ну, мы оба с этим согласны.

Итак, Ричард не говорил ничего подобного.

— Поппи, — сказала я. — Я делаю все, что могу, но сейчас я в тяжелой ситуации, и благополучие мальчиков для меня важнее всего.

— И?

— Я боялась, что могу потерять работу, если не явлюсь в офис. — От одних этих слов, произнесенных вслух, капли пота выступили на моей верхней губе.

— Разве ты не могла договориться? Законодательство предусматривает такую возможность в чрезвычайных ситуациях. — пауза. — Я не понимаю тебя, Минти.

— Я и не ожидала от тебя понимания. — Я почувствовала слабость. — Реальность сильно отличается от теории.

— О, ради Бога.

Я окинула взглядом кухню. Без Евы она выглядела запущенной. Пыль на подоконнике, кофейная гуща в мусорном ведре, пара грязных кастрюль рядом с раковиной.

— Кстати, должна сообщить тебе две вещи, Поппи. Думаю, мое вмешательство в отношения между Джилли и Сэмом ни к чему хорошему не приведет. Я получила вежливую отповедь от Сэма.

— Бьюсь об заклад, ты не слишком старалась.

— Наоборот, но он так глубоко ушел в свой панцирь, что я не нашла ни одной лазейки к нему. Боюсь, мяч вернулся на твое поле, и тебе самой придется с этим разбираться.

— Ты говоришь, совсем как Сэм. Мудрый и всевидящий старший брат. А второе?

— Я разговаривала с Тео. Боюсь, денег в ближайшее время не будет. И он не может сказать, когда.

— О, мой Бог, — сказала Поппи. Она почти не скрывала своего отчаяния. — Ты абсолютно уверена?

У меня не было ни времени ни желания взваливать на себя проблемы Поппи. Это была та самая девушка, которая оделась во все черное на мою свадьбу, которая называла своего отца — моего мужв — старым козлом и которая намеренно портила мне все семейные праздники. У меня не было ни малейших оснований думать, что, окажись я в беде, она скажет: «Держись, я уже еду».

Вопреки всем доводам рассудка я сказала:

— Поппи, я подозреваю, что все твои проблемы из-за покера, я права?

В трубке раздались приглушенные рыдания:

— Я не могу тебе сказать.

— На самом деле, можешь.

Потребовалось еще несколько осторожных вопросов, и в конце концов Поппи призналась:

— Я влипла в этот покер. Просто загадка, как быстро я стала повернута на нем. Я не сплю ночами, спрашивая себя: «Как?». Я заняла денег, потому что не смогла выиграть, а теперь я не могу вернуть долг. Я не могла погасить свой долг по кредитке и обратилась в одну из тех фирм, которые обещают весь мир в кармане, и забывают сказать о размере процентов мелким шрифтом. Игра стоит свеч, но только, когда выигрываешь. Что еще сказать? Я не могу рассказать Ричарду, потому что он придет в ужас, я не могу рассказать маме. Если я в ближайшее время не сделаю что-нибудь, придут судебные приставы, и я попаду в черный список у банков.

Я прервала ее:

— Поппи, послушай, ты перестала играть? Это первый шаг к спасению.

— Конечно… да… — все-таки Поппи была неисправимой лгуньей. — Я тебе не верю.

Ситуация была слишком деликатной, а я была слишком прямолинейна. Она грубо огрызнулась:

— Это не твое дело. Я сама со всем справлюсь. Если поможешь найти деньги, это тебе зачтется.

Наконец-то советы руководства самопомощи могли мне пригодиться.

— Почему бы тебе не поговорить с кем-нибудь. — Я понизила голос. — Поппи, я могу найти хорошего специалиста.

Снова всхлипы:

— Я так скучаю по папе. У меня словно дыра в голове. Почему он умер? — пауза, а затем ее мрачный и бесплотный голос на другом конце провода произнес, — лучше бы я сама умерла.

Я взглянула на часы. В моем расопряжении был один час, и я могла использовать его более эффективно, отложив запланированную глажку белья.

— Держись, Поппи, — я чувствовала трепет первооткрывателя, вступающего на неизведанные территории. — Я могу приехать.

— Нет, — сказала она. — Не надо.

Ева лежала на дальней от входа кровати, что, надеюсь, давало ей хоть немного покая. Суматоха была ошеломляющей — тележки, посетители, врачи в белых халатах. Она полулежала на подушках, ее лицо почти сливалось с белым бельем.

— Алло, Минти.

— Ева, тебе лучше? — Я поставила корзинку с фруктами на ее тумбочку и присела рядом.

Она была слишком слаба, чтобы говорить, и я держала ее за руку, поглаживая пальцами. Новерное, этот жест порадовал ее, потому что она слабо улыбнулась и прикрыла глаза. Через некоторое время я направилась на поиски информации.

Дежурная медсестра сидела за стойкой в конце коридора. Она была аккуратной, измученной и такой маленькой, что едва была видна за кипой бумаг. Она спросила: