Э. Бушан - Вторая жена

— А вы знаете, что ваш папа очень любил плавать? Однажды он заплыл так далеко, что нам пришлось плыть на лодке и спасать его.

Если выразиться высоким слогом, я заглянула во мрак моего сердца и увидела там маленький светящийся огонек.

— Пока, ребята, — я повесила сумку на плечо. — Ведите себя хорошо.

Они едва взглянули.

— Пока, мамочка.

В шесть часов минута в минуту я бесшумно вошла в дом. Роуз с мальчиками по бокам сидели на диване в гостиной. Ее руки обвивали их плечи.

— И тогда ваш папа взялся за леску и потянул. Он тянул и тянул ее…

Все трое были так увлечены, что не услышали моего прихода. Роуз подняла руку и рассеянно погладила Феликса. Он теснее прижался к ней.

— Знаете, что было на той леске?

— Большая-пребольшая рыба, — Лукас развел руки. — Вот такая большущая?

— Нет.

— Мертвый человек? — Феликс распахнул глаза.

— Нет.

— Я скажу вам, — сказала Роуз, — потому что угадать невозможно. Это был чемодан с надписью «Р.Пирсон». Внутри него — она понизила голос до зловещего шепота — были банки с зеленым горошком.

Я зацепилась ногой за ковер и Роуз оглянулась. Наши глаза встретились, и ее руки крепче обняли близнецов.

— Смотрите, кто пришел!

— Да, — сказала я, — это я, ваша мама.

Роуз стояла в холле с сумкой на плече.

— До свидания, ребята, скоро увидимся. — Она отдала мне ключ от входной двери. — С ними не было никаких проблем.

В этой ситуации неизбежно приходилось признать одну вещь в отношении нас с Роуз. Я была злобной захватчицей, а Роуз невинной жертвой, которая оставила мне — если выразиться языком детерминистской философии — свободу продолжать ошибаться.

— Натан любил тебя, — сказала я. — Он всегда тебя любил.

Вдруг Роуз рассмеялась.

— Боже мой, ситуация в корне изменилась. — Она немного задумалась. — Разве ты не чувствуешь, как это смешно? — Она протянула руку. — Не так ли?

Я не смогла заставить себя взять эту руку.

— Я буду работать над своим чувством юмора.

Роуз стала серьезной, ее лицо отразило печаль и сожаление.

— Не смотря на последние события, я не думаю, что Натан любил меня.

— Но ты сама… — я хотела знать больше — … ты…

Роуз направилась к двери.

— Я просто помогла тебе сегодня, Минти. Давай оставим все, как есть. — Она положила руку на ручку двери. — К твоему сведению, Натан никогда бы не оставил ваших детей, и он никогда бы не пожалел об этом. Никогда.

— Я не это спрашивала.

— Но я это ответила, — сказала она мягко. — Она потянула ручку.

— Давай помогу, — я завладела дверной ручкой. — У нас хитрый замок.

— Знаю, — ответила Роуз. — Он всегда таким был.

Не прошло и двадцати четырех часов, как Поппи выговаривала мне по телефону:

— Минти, я думаю, что использовать мою мать в качестве резервной няни было не лучшей идеей.

Как это часто случалось, я согласилась с ней.

— Разве Роуз так выразилась?

— Не совсем, но она сказала, что ты позвонила ей в последнюю минуту и попросила приехать. Я не приемлю такого отношения.

— Я должна была найти кого-то, кто присмотрел бы за мальчиками.

— Этот кто-то — ты и есть. Ты их мать. Неужели ты не понимаешь, как ты могла расстроить ее?

Я напомнила себе, что у Поппи не было детей, поэтому она не имела ни малейшего представления, о чем она говорила. Поппи не лежала голая, скорчившись, на родильном столе и не производила на свет непонятный красный сгусток. Она не бредила по ночам кошмарами, порожденными воспаленным материнским воображением: а вдруг Лукас выскочит на дорогу, когда строительный грузовик на полной скорости будет мчаться вниз с пригорка. Она не понимала, что способность приспосабливаться является средством выживания, кроме того, Поппи понятия не имела, сколько всевозможных хитростей может измыслить пара растрепанных голов, чтобы обойти все защитные барьеры.

— Твоя мать могла бы просто отказаться.

В ее голосе слышались нотки нетерпения.

— Разве ты не знаешь, что мама бросается на помощь всем?

— Не уверена, что могу с тобой согласиться, Поппи.

— Ее преследует безумная идея о папиной последней воле. Она считает, что он хотел привлечь ее в жизнь своих детей. Я сказала ей, что она не обязана осуществлять его желания. А Ричард считает, что вы должны строить свою жизнь самостоятельно.

Несмотря на мое намерение стойко держать оборону, я была уязвлена ее словами. Наши с Ричардом случайные и печальные признания, казалось, доказывали, что мы понимаем друг друга.