Жорж Перек - Жизнь способ употребления

На третьем конгрессе Международного Союза историков, проходившем в Эдинбурге в октябре 1887 года под двойным патронатом «Royal Historical Society» и «British Association for the Advancement of Sciences», прозвучали два доклада, которые потрясли международное научное сообщество и еще в течение нескольких недель не переставали волновать общественное мнение.

Первый доклад, прочитанный на немецком языке профессором Цапфеншуппе из Страсбургского университета, был озаглавлен «Untersuchungenüber die Taufe Amerikas». Изучая архивы из подвалов епископства Сен-Дье, автор обнаружил целую партию старых книг, напечатанных несомненно в знаменитой типографии, которую в 1495 году основал Жермен Люд. Среди этих книг оказался атлас, на который ссылались многочисленные тексты шестнадцатого века, но ни один экземпляр которого, как считалось, не сохранился: это была знаменитая «Cosmographiae introductio cum quibusdam geometriae ас astronomiae principiis ad eam rem necessariis, insuper quatuor Americii Vespucii navigationes» Мартина Вальдзеемюллера по прозвищу Илакомилюс, самого известного картографа Школы Сен-Дье. Именно в этом атласе сердцевидной формы новый континент, открытый Христофором Колумбом и названный им Западной Индией, впервые появился под названием TERRA AMERICIVEL AMERICA, а дата, фигурировавшая на экземпляре — 1507, — наконец-то положила конец ожесточенным спорам, которые на протяжении трех веков не утихали по поводу Америго Веспуччи. Для одних он был искренним человеком, совестливым и скрупулезным исследователем, который и не думал прославлять себя наименованием целого материка и об этом никогда так и не узнал или, быть может, узнал, но уже на смертном одре (на многих романтических гравюрах — в том числе на гравюре Тони Джоаннота — старый путешественник, угасающий в окружении домочадцев, в Севилье, в 1512 году, держит руку на открытом атласе, который какой-то плачущий мужчина, стоя на коленях у его изголовья, ему протягивает, дабы он мог своими глазами в последний раз перед смертью увидеть, как слово AMERICA растягивается через весь новый континент); для других он был авантюристом той же породы, что и братья Пинзон, который, как и они, сделал все для того, чтобы оттеснить Колумба и присвоить себе заслугу его открытий. Благодаря профессору Цапфеншуппе наконец-то было доказано, что обычай называть новые земли Америкой установился еще при жизни Веспуччи. И тот об этом наверняка знал, хотя и не упоминал в своих дневниках и письмах: отсутствие возражений против настойчивого использования данного названия позволяет предположить, что Веспуччи не испытывал недовольства от того, что его именем назывался целый материк, и, быть может, даже совершенно искренне полагал себя «открывателем» в большей степени, чем «генуэзец», который на самом деле объехал всего несколько островов и ознакомился с самим континентом намного позднее, во время третьего путешествия 1498–1500 годов, когда посетил устье Ориноко и наконец-то понял, что беспредельность гидрографической системы является бесспорным признаком неведомой и необъятной земли.

Но еще более сенсационным оказался второй доклад, озаглавленный «New Insights into Early Denomination of America» и сделанный Хуаном Марианна де Заккария: работая в гаванской Маэстранца, испанский архивист изучал коллекцию, включающую почти двадцать тысяч карт, преимущественно из форта Санта-Каталина, и среди них обнаружил датируемую 1503 годом планисферу, на которой новый континент был четко обозначен под именем TERRA COLUMBIA!

После того, как председатель сессии и бессменный секретарь «Caledonian Society», пожилой лорд Смигхарт Колхаун из Дарроха, чья невозмутимая флегматичность никогда еще не вызывала такого уважения, наконец-то сумел унять удивленные, восторженные, негодующие и ликующие крики, отраженные строгими сводами большой аудитории Old College, и в зале воцарилось относительное спокойствие, — более соответствующее достоинству, непредвзятости и объективности, о которых никогда не должен забывать любой настоящий ученый, — Заккария смог продолжить свой доклад и передать по рядам возбужденных слушателей фотографии целой планисферы, а также увеличенного фрагмента — сохранившегося в довольно плачевном состоянии, — на котором буквы

растянутые на несколько сантиметров, огибали приблизительные, но явно узнаваемые очертания большого участка Нового Света: Центральная Америка, Антильские острова, берега Венесуэлы и Гайаны.