Алексей Свешников - Кошка с Собакой

И не на основе выборов, а на основе экзаменов и опыта предыдущей работы. Первая страна, которая до этого дочухает, совершит шаг вперед. Похожая ситуация произошла именно у нас в СССР в тридцатых. И это целиком и полностью заслуга Сталина. Смеявшиеся над нашими технологиями немцы, на которых работала вся «просвещенная Европа» (!), в сорок первом году были в шоке от наших тридцатьчетверок и КВ. Они не могли даже предположить, что мы способны совершить такой технологический скачок, а дальше была победа в войне, водородная бомба, первый спутник, Гагарин и много ещё всего остального.

– То есть это заслуги системы?

– Системы и генетического фундамента нации, на котором эта система заработала.

– А почему в результате просрали-то всё?

– После смерти Сталина прекратилась селекция управленцев, своеобразный естественный отбор, и логичная деградация верхушки закончилась Горбачёвым. Любая система несовершенна, отсюда и революции, а могли бы просто вводить «предохранительные клапаны».

– Террор в смысле?

– Да почему сразу террор? Для каждого конкретного случая существует своё уникальное решение. Тут как в шахматах – иногда жертвуешь фигуру, а иногда делаешь рокировку.

– А с исторической точки зрения? Тоже всё так?

– История – это точка зрения одного времени на другое. А точка зрения – вещь предвзятая.

– Ты – очень умная собака…

Из комнаты раздались крики.

– О! Наши забили! Пойду тоже смотреть.

Я посидел ещё, обдумывая сказанное собакой. Почему же мы, люди, не замечаем такие очевидные вещи?

Мои размышления прервал звонок в дверь. Кого же там ещё несёт?

Оказалось, что это Анатолий или, как говорит кошка, «Толик, положи хуй на столик».

– Едем? – вместо приветствия спросил он.

– Куда?

– В баню! Все собрались уже.

– Вы бы хоть предупредили. Телефон изобрели как раз для таких вот моментов. Да и не пью я больше.

– Ну, больше всё равно никто не нальёт. А звонить не стали, потому что хотели, чтобы сюрприз был.

Перспектива открывалась заманчивая. Во-первых, давно уже не виделись, с последней поездки за грибами, а во-вторых, Марины всё равно не было. Да и давненько я что-то не встречался со старыми корешами.

– Вы, пиздец, дайте хоть полчаса на сборы.

– Ждём внизу, в тачке.

Я судорожно стал собираться. Судя по тому, что кошка вышла из комнаты, в матче начался перерыв. Постояв и посмотрев на меня пару секунд, изрекла:

– Ибо слаб человек…

И потом уже добавила более сердечным тоном:

– Гондоны возьми.

Я решил не отвечать. Но всё равно долго молчать не смог:

– Где полотенце?

– В шкафу, где же ещё? – и уже вышедшей из комнаты собаке. – Люди в шкафах хранят полотенца или ещё по веткам развешивают?

Та кивнула:

– Уже в шкафах.

– Жаль, времени нет у меня, а не то бы я вам устроил эволюционную катастрофу.

Ещё раз проверил, всё ли я захватил и махнул зверью рукой:

– Не скучайте! Звоните, если чего…

Открываю дверь и нос к носу сталкиваюсь с соседом-спортсменом.

Тот даже не моргнул.

«Чего же ему ещё надо?», – думаю.

– Уходите?

– Убегаю.

– Я соль возвращаю, спасибо.

И пачку протягивает. Половину где-то отсыпал, успел я заметить.

– Сейчас некогда, вы потом занесёте как-нибудь. Пускай у вас полежит. Или если вы заняты будете, жене своей скажите – пусть она вернёт.

При упоминании о жене спортсмен сжал губы. Ревнует, значит! Вот, где у него слабое место!

– Ну, ладно… – промямлил он.

А сам стоит, загораживает проход. Я протиснулся, как перс через Фермопилы. Дверь закрыл и дунул по лестнице, лифт не стал ждать, чтобы он мне эту соль с собой не всучил. Нахуя мне в бане соль?

На улице вся банда курила у машины.

– Ну, тебя ждать, как в чистом поле срать.

– Это что за параллель такая? – не понял я.

– А хуй знает, просто в рифму, – объяснил Толик.

Толик всю жизнь, сколько я его знаю, был жутким матюжником и умудрялся любое предложение, даже если состояло оно из трех слов, так нашпиговать непечатными словами, что иногда я думал, что это у него просто дар божий. Помню один его рассказ, про то, как он всей семьей ходил за грибами. Начал он его так:

– Пошли как-то в лес. Тёща, блядь, жена, блядь и я, ёбаный в рот…

Далее всё в таком же стиле.

В машине все заговорили сразу, и первые несколько минут стоял дикий гвалт. Наконец, я не выдержал:

– Слушайте, кто-нибудь чего-нибудь понимает? Я, например, ни хуя не слышу, потому что все сразу орут.