Как на поддельную картину,
Лежит, забывшись нервным сном.
Кто он? Еврей? Жидо-массон?
Ответа быстрого читатель
И мой, надеюсь, почитатель
Не жди. Не ясен пятый пункт.
И общий строй душевных струн
Его. Нам точно не покажет
Стремленья дерзкого юнца.
Но всё со временем расскажет
Тебе, мой друг, рука моя.
Привычно бегать по бумаге,
Зажав меж пальцами перо,
От бога видно ей дано.
Но так и быть, опустим трепет,
Сквозь сон мы слышим тихий лепет:
– Пусти меня презренный мавр,
Не то сразит тебя двутавр.
Сей оборот нам не понятен.
И право слово, неприятен
Для слуха русича. Его,
Презренней нету, разговора,
Но, видимо, сама природа
Берёт над варваром своё.
В поту от страха просыпаясь,
Сморкаясь громко и ругаясь
На непонятном языке,
Он одинок в своей тоске.
И видно взглядом, вскользь пущённым,
Своей надеждой окрылённый,
Он в путь бросается смело,
Лицо его храбро, свежо,
Морщин оно ещё не знало
Не то бы мудрость древних лет
Ему бы тотчас подсказала,
Единственный найдя ответ.
Но млад, горяч, неосторожен
И как обычно обезвожен
Он гонит степью скакуна.
Лишь одинокая луна
Его стремленья постигает
И всё же недопонимает,
Зачем он мести посвятил
Свои, ещё младые годы
И душу дьяволу скормил,
Как псам возвышенной породы.
Живых людей кидают в час
И крик охватывает нас,
Как жесточайшие оковы,
И только лишь ночные совы
Во тьме лесной разносят глас.
Но вот, лишь солнце показалось,
Над степью длани разостлав
Своих огней. Трава прижалась,
Под ветром стебли распластав.
И вдалеке у горизонта
Погони виден пыльный хвост,
Как злой дракон в огромный рост
Без колебаний, нагло, смело,
Своё вытягивает тело.
И наш мальчонка ошалело
В лучах родившегося дня
Стегает бедного коня.
Уж морда в пене, но мерзавец,
От страха разум растеряв,
Лицом почти как Лени Кравец
В одно мгновение представ,
Мелькнул пред нашими очами,
В мгновенье ока пролетел,
И следом чёрными грачами
Летят пучки калёных стрел.
Погони этой пересказ
Я предоставлю сей же час,
Но, видно, надо нам прерваться
И размышлению предаться,
А после может и опять
Для вас начну повествовать.
Судьба его тревожит душу,
И я надежду вашу рушу,
Как недостроенный сарай.
Ну, впрочем, дальше. Наливай!
За часом час погоня длилась,
Безбрежной степью пыль клубилась,
Повсюду стрелы на скаку
Пускали в спину дураку,
Но наш дурак был сам не промах,
Он в город мчался, во хоромах
Его млада ждала княжна
Младенцем отяжелена,
Но видит Вышний – всё напрасно
И три стрелы – снаряд фугасный
На части сердце разнесли,
И пал с коня отец ребёнка,
Копыта лошади печёнку
Галопом носят по степи
Тут и хирургам не спасти.
Его спокойно схоронили
И хладный труп его зарыли
В тени могучего ствола,
И лишь медведи коалА
Листву у дерева поели,
И время отжив, поседели
Попадав наземь по зиме
К моим ногам, и стало мне
В душе не смутно, не жестоко,
А словно странная морока
Меня вскружила в тот же миг,
Я в воду глянул, и старик
Оттуда на меня воззрился,
Я на колени опустился
И испустил отчайнья крик.
Вот правда старой этой были Её аулами ещё – передают,
Но уж забыли
Народы севера её.
– Ну как? – гордо спросила кошка.
– Я вообще-то не спец в ямбах и хореях… – начал я заводить рака за камень.
– Ну это мне можешь не рассказывать. Ты по существу говори.
– А что по существу?
– Нравится, не нравится.
– Нравится… Только евреев-то зачем всунула?
– А какая же русская классика без еврейского вопроса?
– Всё, что делается вокруг нас – нереально.
Собака оторвалась от монитора и обратилась в пространство.
– «Ложки не существует»? – уточнил я.
– Не, не в этом смысле. Реальность, как таковая, безусловно есть. Но наполнение этой реальности, причём, не физическое, а именно взаимодействия объектов внутри реальности – нереальны.
– Ничего не понял, – я замотал головой и, ища поддержку, посмотрел на кошку.
Та среагировала мгновенно:
– Меня не впутывайте в это. Сегодня футбол. Он – реален.
– Поясню, – сжалилась собака. – Всё, что мы делаем – бесполезно и никому не надо.
– Как-то слишком просто и потому примитивно.
– Всё подчиняется закону сохранения энергии, отсюда и простота.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу