Кристофер Прист - Фуга для темной земли

Представители благотворительных организаций разъяснили нам, что эти директивы выпущены несколько недель назад и вскоре были отменены из-за ряда вызванных ими неприятных недоразумений. Однако наш общественный статус продолжает оставаться неопределенным, поэтому они советовали нам либо отдаться в руки центров ООН по восстановлению прав граждан, либо уйти из церкви. Прислушаться к их совету было самое время, говорили они, потому что вокруг много войсковых соединений националистов.

Дебаты по этому поводу оказались очень долгими. В конце концов Лейтиф настоял, что мы будем продолжать жить вне закона. Мы чувствовали, что пока большое число беженцев будет оставаться в таком же положении, мы сможем оказывать сильное, правда пассивное, давление на правительство, которому придется искать способ разрешения конфликта и обеспечения нас жильем. Отдаваться под опеку ооновского восстановления в правах означало бы добровольно отказаться даже от этого незначительного участия в решении своей судьбы. В любом случае условия существования в переполненных и недоукомплектованных персоналом лагерях были значительно хуже наших нынешних.

Некоторые, однако, отправились в лагеря… главным образом те, у кого были дети. Но большинство осталось с Лейтифом и мы снялись с места.

Перед тем, как двинуться в путь, мы договорились о тактике поведения. Было решено, что будем перемещаться по широкому кругу, через каждые шесть недель возвращаясь в окрестности церкви. Договорились, что будем останавливаться лагерем на ночлег только в таких местах, которые по нашему собственному опыту или по сведениям от других беженцев относительно безопасны. У нас было все необходимое туристское снаряжение и несколько ручных тележек.

Четыре с половиной недели мы странствовали строго в соответствии с планом. Затем добрались до сельскохозяйственной низины, которая, по сообщениям, находилась под контролем афримов. Это известие не нарушило наши планы, потому что мы и прежде часто проходили по афримской территории.

В первую ночь нам никто не досаждал.

Вторую половину дня я провел в колледже. Настроение у меня было подавленное. Я провел три занятия, но целиком сосредоточиться на работе так и не смог. Изобель не выходила из головы, было очень неприятно сознавать, что мне никак не избавиться от чувства вины.

Я покончил с одной любовной интрижкой две недели назад. Это не было усложнено никакими эмоциональными подтекстами, если не считать стойкого безразличия к сексу, которое выработалось у меня из-за отношения к нему Изобель. Я провел в квартире этой женщины несколько вечеров и однажды остался на ночь. Она мне не особенно нравилась, но в постельных делах была многоопытна.

В тот период я еще лгал Изобель, ссылаясь на занятость, но уверенности, что она не знает правды у меня не было.

К четырем часам я все же принял решение и позвонил приятельнице по имени Элен, которая обычно соглашалась посидеть с Салли, когда у нас с Изобель появлялось желание провести где-нибудь вечер. Я спросил, свободна ли она и договорился, что жду ее в семь вечера.

Из колледжа я ушел в пять и поехал прямо домой. Изобель гладила белье, а Салли, которой было тогда четыре года, пила чай.

– Отложи все это, – сказал я Изобель, – Мы выходим в свет, соберись как можно быстрее.

На ней была какая-то бесформенная блузка и старая юбка. Ноги без чулок, домашние тапочки, волосы были перевязаны сзади эластичной лентой, однако несколько прямых прядей ниспадали на лицо.

– Выходим в свет? – переспросила она. – Но я не могу. Я должна все перегладить и мы не можем оставить Салли.

– Придет Элен. А закончить ты можешь и завтра.

– Зачем нам идти? По какому поводу праздник?

– Без всякого повода. Просто мне захотелось.

Она окинула меня неопределенным взглядом и отвернулась к утюгу:

– Не смеши меня.

Это не шутка. – Я наклонился и выдернул вилку утюга из розетки. – Брось это и собирайся. Я уложу Салли.

– Разве мы не должны поесть? У меня все на плите.

– Съедим утром.

– Но с огня снимать еще рано.

– В холодильнике сохранится и недоваренное.

– Как твое настроение? – скороговоркой спросила она.

– Что?

– Ничего. – Она снова склонилась над утюгом.

Я сказал:

– Слушай, Изобель, не упрямься. Мне захотелось провести где-нибудь вечер с тобой. Если ты против, так и скажи. Я думал эта идея тебе понравится.

Она подняла на меня взгляд.

– Я… не против. Извини, Алан. Я просто не ожидала.