Наталья Нестерова - Уравнение со всеми известными

— Мама пахая, — насупился Юра, — тетя холосая.

— Наш ответ Чемберлену, — усмехнулась Анна.

Она уже давно перестала строить планы и мечтать о том, что Юра станет нормальным человеком. Анна научилась жить, выделив мужу не только отдельную жилплощадь, но и отдельный участок в своей душе. И в то же время Анна любила мужа. Любовь была странной — не материнской, не женской, а какой-то другой, замешанной на воспоминаниях и жалости, на привычке и долге, на непрожитом, невысказанном, неисчерпанном. Ее чувство походило на иррациональную любовь к родине или на то чувство, которое архитектор испытывает к недостроенному зданию, студент — к вузу, в котором недоучился. Анна не могла представить свою жизнь без Юры, но и не могла посвятить свою жизнь ему.

Ирина все это прекрасно знала и понимала. Они много говорили о Юре. Ирина шутила, что ему повезло — две женщины его любят, но одна больше, она имела в виду себя, потому что была готова находиться рядом с ним день и ночь. Анну подобная жертвенность приводила в замешательство. Но Ирина ее разубеждала:

— То, что чувствую я, тебе кажется примитивным, ущербным, уродливым, правда? Так многие думают. И меня это не волнует. Но я не хочу, чтобы ты видела во мне страдающее существо, находящееся у тебя в рабстве. Аня! У меня подобного покоя и благости не было никогда в жизни. Пойми! Мне необыкновенно хорошо, когда он тянется ко мне, когда просыпается ночью и зовет меня. Я даю ему соску. Да, да, признаюсь, у нас теперь есть соска-пустышка. Может, я всю жизнь искала подобного умиротворения и наконец его обрела. Мне плевать, если при этом я всем вам кажусь моральным уродом. Впервые в жизни плевать, что думают остальные. Потому что я счастлива каждый день. Мы с Юрой два человеческих мутанта, которым хорошо вместе. Это преступление? Не знаю, сколько времени все продлится, но сейчас не смущай меня, пожалуйста, своими сочувственными взглядами и попытками подкупить меня. Впрочем, ты еще не подозреваешь, какая я корыстная натура. Я хочу, чтобы ты сняла нам отдельную дачу на следующее лето. Дети травмируют Юру. И давай оборудуем для него комнатный спортивный зал — шведская стенка, перекладина, кольца и прочее.

— Ирка! — растроганно проговорила Анна. — Будь ты правильного, нашего вероисповедания или если бы это можно было купить за деньги, я бы записала тебя в святые.

— Ты плохо знаешь Библию, там одни наши.

— Ира, ты все равно не пользуешься своей зарплатой. Ты ее в чулок складываешь? Давай я буду перечислять ее в один надежный банк под проценты, а деньги на текущие нужды ты просто будешь брать у меня. Так у тебя и жалованье повысится, и накопления появятся.

— Делай, как находишь нужным. Принесешь Юре ужин или я сама схожу? Он сегодня заслужил шоколадку.

Вторая загранкомандировка Крафтов в Мексику разительно отличалась от первой в Перу. Времена изменились: не было в посольстве партийной организации, колпак родных спецслужб, под которым сидели все посольские, из чугунного превратился в стеклянный. Дух свободы проявлялся в возможности перемещения и общения с иностранцами без специального разрешения и отчетов. Посол, который приехал в Мехико почти одновременно с Крафтами, был выходцем из академической среды, а не карьерным, то есть служившим от самых низов, дипломатом. Волна перестройки выбросила его на работу в Думе, а потом задвинула в почетную ссылку на Латиноамериканский континент. Этот шестидесятипятилетний академик нравился Вере интеллигентностью, широчайшей эрудицией и полным равнодушием к интригам. Сергея посол раздражал незнанием нотной грамоты посольской партитуры и пренебрежением к дипломатическому протоколу.

Жена посла вместе с ним в Мексику не приехала, осталась в Москве воспитывать внуков и продолжать научную и преподавательскую карьеру. Она приезжала только в отпуск летом и никак не вмешивалась в дела посольства. Отсутствие первой леди делало жизнь еще более раскрепощенной и свободной.

Вера всегда интересовалась историей, этнографией и антропологией, а Мексика в этом отношении была сущим раем. Вся страна усеяна островками древних цивилизаций — ансамблями пирамид, поражающих архитектурной мощью.

На вечерах Ассоциации жен зарубежных дипломатов Вера познакомилась с Лаурой Гонсалес, доктором антропологии и женой чиновника из мексиканского МИДа. Они подружились. Лаура советовала Вере, что посмотреть, где побывать, о чем почитать. И даже познакомила ее с мероприятиями, на которые чужих, тем более иностранцев, не допускали.