Олег Красин - Другая жизнь

Получилось так, что Вера немного опоздала, все уже пришли, расселись по рабочим местам. Маша раскладывала перед собой любимые кремы для лица и рук, Вероника Ивановна подкрашивала губы, глядясь в маленькое зеркальце. Вера разделась, подошла к своему столу, готовясь привычно и громко удивиться, якобы, неожиданному подарку, но взяв конфеты в руки, она обнаружила под ними коробку презервативов. Даже издали Курасову было видно, как она покраснела. Девушка громко сказала: «Дурак!» и унеслась в туалетную комнату, на ходу вытирая хлынувшие слезы.

Так, с романом было покончено, а молодой человек вскоре уволился. Об участии этой истории Курасова девушка никогда не узнала, а Петр, естественно, и не думал с ней делиться.

Курасов вышел, и Вера с неохотой повернулась к компьютеру, но это движение, легкий беззвучный поворот кресла, на котором она сидела, неожиданно ей понравился. Плавный вращательный ход офисного седалища привносил странное, успокоительное чувство ритма, как маятник часов в огромном деревянном футляре, мерно двигающийся по заданной траектории, завораживал своим видом. Гипноз движения и звука. Тик-так — отсчитывал маятник, туда-сюда — поворачивался черный стул на опоре, заканчивающейся крестовиной.

Она посмотрела вниз, под стул, на металлический столб, служивший опорой её креслу, и он показался ей железной лапой с когтями неведомой птицы.

А что, если это не стул, а избушка на курьей ножке?

Вера улыбнулась и представила себя бабой-ягой — капризной, властной, но в целом привлекательной женщиной, к которой сватался сам Кощей бессмертный. Она откинулась на спинку и принялась медленно поворачиваться взад и вперед, расслабленно глядя в одну точку. Вдруг появится Иван-царевич и сделает предложение? «Вера, — скажет он жалобно, — выходи за меня замуж, будь моей царевной!» Колчан со стрелами у него будет болтаться за спиной, меч останется за порогом.

Но она же баба-яга — женщина, хоть и привлекательная, но стервозная и неприступная. Таких, как она не заманишь голыми словами. «Слушай ты, Купидон со стрелами — ответит она, — добудь мне тридевятое царство, тогда подумаю!» Вот так она будет с ним разговаривать!

Ей было хорошо. Она сидела погруженная в бездумный релакс, находилась во власти разнообразных фантазий. Голова была полна туманных картин, неясных видений, которые смутны и расплывчаты, но… отчего-то приятны. Ведь впереди, сквозь этот туман фантазий, всегда ожидало что-то хорошее, радостное. Да-да, необыкновенное и радостное! Словно с колотящимся сердцем плутаешь в дремучей чащобе мрачного волшебного леса или убегаешь от страшных лесных монстров без всяких шансов на спасение. И вдруг, в минуту отчаяния, выходишь на солнечную поляну к прекрасному розово-золотистому дворцу феи. Тут же появляется она, фея с добрым лицом Вероники Ивановны, взмах волшебной палочкой и ты дома!

Или… Бежишь-бежишь по лесу и неожиданно оказываешься в лесной избушке, на первый взгляд обыкновенной, давно заброшенной хозяевами. А потом мир сужается до пространства четырех стен, потому что снаружи сгущается тьма, вопящая ужасными голосами кикимор, горящая кровавыми глазами вампиров и вурдалаков. Тогда отчаяние надевает стальной обруч на мозг и кажется — никогда уже не выбраться назад, остается только сгинуть здесь безвозвратно. Но вдруг появляется волшебник под видом простого грибника и спасает тебя.

По крайней мере, так казалось девушке, и потому Вера любила фантазировать.

На столе у Маши что-то с глухим стуком упало, Вера приоткрыла глаза. Всего лишь карандаш. Она улыбнулась коллеге и, пересилив себя, открыла почту на компьютере. Там Вера увидела, что начальник отдела сбросил ей сканы новых договоров с припиской: «Посмотри!» Рядом красовался игривый смайлик.

«Вот старый козел!» — подумала она без злобы и принялась распечатывать документы.

В спортбаре «Десятка» на Петровке было шумно. В залах почти на всю громкость работали большие плоские телевизоры, висевшие на стенах и транслировавшие разные спортивные матчи: баскетбол, футбол, хоккей… Было сильно накурено.

Здесь смотрели всё подряд, не делая различий между нашими и чужаками, потому что народу, толпившемуся возле экранов и невнятно галдевшему в период атак той или иной команды, было, в общем-то все равно за кого болеть — главное атмосфера в баре. А она была теплой, дружеской, пивной.

К потолку в разных местах поднимались сизые струйки сигаретного дыма, словно в долине гейзеров внезапно пробудились все горячие источники и одновременно начали выброс пара. Официанты сновали между столиков, разнося пиво разного качества и количества — в больших бокалах, светлых и темных бутылках, алюминиевых банках. На некоторых столах виднелись и бутылки с водкой.