Олег Красин - Другая жизнь

Однако долго работать ей не пришлось.

— Салют, Вера! — девушка услышала голос за спиной и обернулась.

Это был заместитель начальника отдела Петр Курасов, молодой парень, симпатизировавший Вере. Будучи хоть небольшим, но начальником, он старался держать себя сдержанно, солидно. Говорил веско, со значением, с явным желанием, чтобы его мнение было доминирующим. Его чуть раскосые черные глаза, говорили, что среди предков Петра водились азиаты. Впрочем, еще француз де Кюстин намекал: «Поскреби любого русского и найдешь татарина».

В офисе Петр всегда ходил в костюме при галстуке, а летом носил темные брюки и рубашки с длинными рукавами, свято соблюдая деловой дресс-код.

У него был один недостаток, который Курасов за собой знал и который усиленно скрывал от окружающих — в минуты волнения сильно потели ладони рук. Иметь дело с человеком, у которого потеют ладони всегда неприятно и особенно это раздражает начальство. Как правило, о карьере с такими особенностями организма можно забыть. Но Петр выкрутился из положения — едва ладони начинали потеть, он засовывал их в карманы, где в каждом лежало по платку, и там незаметно вытирал. Так его склонность к потоотделению практически никто не заметил и, когда решался вопрос о выдвижении, Курасов был назначен замещать начальника отдела.

После назначения он волновался исключительно в редких случаях, и ему даже пришла в голову мысли, что нехорошее свойство его ладоней ушло в прошлое. Теперь не было нужды носить в карманах по два платка, и Петр оставил только один.

Своё «Салют, Вера!» он произнес нараспев, подражая известному певцу Меладзе, который отчего-то делал ударение на последнем слоге. Наверное, так это имя звучало по-грузински.

— Что делаешь вечером? — поинтересовался Курасов.

— Пойдем с девчонками в спортбар «Десятку», Ирка предложила.

— Серьезно? А меня возьмете?

— А то! Присоединяйся! Кстати, Ирка еще одного молодого человека пригласила из административного отдела.

— А как зовут? Я там всех знаю.

— Леха.

— Алексей? — Петр на мгновение задумался, и лицо его приняло недовольное выражение, затем, будто пересилив себя, он продолжил, — понял, о ком говорим. Так, ничего чувак. Я, правда, с ним не знаком, но ребята говорили, что парень в адеквате. Ладно, пойду к шефу, он с утра зверствует.

Девушку удивило то облако недовольство, которое вдруг промелькнуло на лице Курасова. Что его вызвало, к кому относилось это недовольство? К ней? К Алексею, которого Петр, в сущности, не знал?

До неё докатывались сторонние слухи, что Петр был к ней неравнодушен, что она ему нравилась. Об этом намекала и Вероника Ивановна, бывшая всегда в курсе всех событий отдела. «Верочка, — говорила она, — мне кажется, Петя хотел бы тебя пригласить на свидание. Но ты такая строгая, холодная. Смотри, жизнь пролетит — не заметишь!»

Проблема была в том, что Курасов ей не нравился, душа к нему не лежала. Бывают ведь и некрасивые парни, но они не вызывают внутреннего сопротивления, скрытой неприязни. А Петр вызывал. Почему это происходило, Вера не могла дать себе отчет. Может, интуиция?

Она не знала, что Курасов, действительно думал о ней, ревновал.

Как-то, год назад в их отделе появился молодой человек, тоже симпатизировавший Вере. Он смешил её, развлекал, уделял больше внимания, чем остальным девушкам. Вероника Ивановна лукаво посматривала на него и взглядом добрых мудрых глаз намекала Вере, что вот, мол, потенциальный жених.

Их отношения не остались без внимания со стороны Курасова. Тот с ревнивой яростью думал, какой бы повод найти, как вмешаться, чтобы разорвать зарождающиеся чувства между Верой и этим парнем. В голову ничего не приходило, кроме выяснения отношений по-мужски. Но ему подвернулся удачный случай.

Петр заметил, что молодой человек начал по утрам, пока никого из девушек нет, приносить конфеты, немного, всего несколько штук, и класть их на стол Веры. Делал это он, соблюдая инкогнито, тайно, и ему нравилось, как Вера каждый раз громко удивлялась, спрашивая, что за поклонник балует её по утрам. Хотя сама она, конечно, знала, кто этот поклонник. Игра в угадайку забавляла их, как и весь отдел, кроме Курасова.

Все начинали вслух обсуждать, кому могла понравиться Вера. Выдвигались и затем с громким смехом отвергались любые кандидаты на роль безумно влюбленных ухажеров — от Главного, до охранников в холле. Всем было весело и только Курасова это злило. И вот, на шутку молодого человека он придумал свою шутку. Когда в очередной раз парень принес конфеты и оставил их на Верином столе, Курасов дождался момента, когда тот вышел, и в помещении никого не осталось — сотрудницы на работу еще не пришли. Петр буквально прокрался к столу Веры и под конфеты подложил пачку нераспечатанных презервативов.