Дэнни Уоллес - Шарлотт-стрит

Не спорю. Потрясающе. Она все-таки свихнулась. А я-то… пошел ужинать с ненормальной.

— Ну… Когда-нибудь… Кто знает, — пробормотали, стараясь делать вид, что это нормальный разговор. Все в пабе именно это и обсуждают. — Но видишь ли… Не сегодня.

— Вот сегодня точно нет. На это ведь, кажется, надо месяцев этак девять. Так когда ты хочешь завести ребенка? Предположим, девочку. Ну?

— Ну… Я хотел бы… Я хотел бы когда-нибудь… Если совсем уж честно, я думал об этом иногда, но…

Я пожал плечами и махнул рукой — это лучшее, что я мог для нее сделать, раз сегодня она вся такая занятая.

— Так это твой окончательный ответ?

Трудно поверить в то, что сейчас я допью эту кружку и через двадцать минут буду дома.

— Думаю, да.

Она задумалась. По моей спине пробежал холодок. И тут она хихикнула, прикрыв рот рукой.

— Джейсон, я не могу сказать, что очень уж хотела бы детей. Кроме того, я лет на триста тебя младше и у меня вся жизнь впереди.

Вероятно, на моем лице появилось выражение столь неподдельной радости и облегчения, что она рассмеялась:

— Я дразнила тебя! Ты выглядел таким испуганным! Я не хочу ребенка от тебя!

Пока я пытался подобрать ответ, не включающий в себя слово «ура», она отхлебнула из кружки и пояснила:

— Я просто хочу, чтобы ты поговорил со мной.

Я удивленно посмотрел на нее.

«С чего бы человеку, равнодушному ко мне, так мной интересоваться?» — подумалось вдруг мне.

И тут…

— Джейсон, — нарушил молчание холодный сухой голос.

Я не слишком люблю, когда меня таким образом отвлекают от моих мыслей. Это редко сулит хорошие новости. Я поднял глаза.

Анна.

Анна? Что она здесь…

Разрозненные обрывки мыслей вылетели из моей головы.

«Я думаю, тебе надо как следует посмотреть на себя и, может быть, бросить пить. Это нездоровое пьянство, Джейсон».

Я покрепче вцепился в кружку.

«Пинта ничего не решает. А еще ты должен оставить в покое Сару и Гарета. У тебя был шанс, ты его не использовал, и теперь должен отнестись к этому как взрослый».

— Привет, Анна, — слегка привстал я. Если бы события разворачивались в мультике, то я бы при этом скрежетал зубами. Анна всегда умела разговаривать со мной так, будто застукала меня за чем-то неподобающим. И вот опять. Я почувствовал, как меня охватывает жгучий стыд. Анна была лучшей подругой Сары. По крайней мере до тех пор, пока мы с Сарой не начали встречаться. Я никогда ей не нравился. Во всяком случае, нравился гораздо меньше, чем Гэри с его тупой физиономией.

Теперь, когда Сара от меня избавилась, Анна старалась изо всех сил восстановить свою дружбу с Сарой, ну и с Гэри. И подозреваю, для этого она постаралась наговорить обо мне как можно больше гадостей. Нет, она больше не отпустит Сару так легко. Анна подпитывалась информацией. То есть сплетнями. Дайте Анне сплетню, она воспользуется ею и сделает так, чтобы она зажила своей жизнью.

Если бы я все еще был учителем, я бы описал ее так:

«Внешность: тощая, тонкие губы, тонкие брови, тонкий нос, тонкая кожа. Карманы набиты бумажными носовыми платками. Постоянно слегка обмороженная.

Общение со сверстниками: злоупотребляет фразой: „Но я же просто говорю правду“, — считая ее универсальным оправданием хамства, и полагает, что мы все должны молча восхищаться ее прямотой. Как же, она ведь „просто говорит правду“. Но не любит, когда ей говорят правду, и реагирует на нее двойной порцией запатентованной ею правды.

Общее впечатление: избегайте ее. Избегайте, избегайте и еще раз избегайте. Что? Я же „просто говорю правду“».

— Как поживаешь? — поинтересовался я с фальшивой улыбкой, думая только о том, что сейчас я должен так или иначе немного продержаться, авось она скоро уберется.

Анна щелкнула языком и протянула руку Эбби, придирчиво изучая ее рваную футболку с Боуи, ярко-синюю подводку и прочие черты, делающие мою следующую встречу с ней маловероятной.

— Извини. Он такой невоспитанный, правда? — рассмеялась она, определенно пытаясь убедить Эбби в том, что я и вправду невоспитанный. — Меня зовут Анна. Я подруга Сары? — Последнюю фразу она произнесла с вопросительной интонацией, хотя это было утверждением.

Она закидывала удочку, пытаясь добиться реакции Эбби, понять, кто она мне. Что она знает о Саре? Я рассказал ей все?

— Светлана, — с сильным русским акцентом произнес голос слева от меня. Очень странно, потому что слева от меня сидела Эбби, и я никогда не замечал за ней какого-либо акцента. И тем более она не была русской. Поблизости же не наблюдалось никого, кто бы мог претендовать на подобное обращение.