Герхард Рот - Тихий океан

С другого конца леса донеслись выстрелы, однако загонщики, не обращая на них внимания, спешно двинулись дальше, а Ашер думал только о том, как бы не потерять из виду Цайнера. Очки у него запотели, он снял их, протер на ходу и снова надел. В ту же минуту неожиданно раздался тоненький стон, который так же внезапно оборвался. Цайнер рванулся вперед и закричал, и Ашер увидел, как прямо перед ним откуда ни возьмись появилась собака и, держа в пасти зайца, стала отряхиваться, чтобы поудобнее перехватить добычу. Глаза у зайца были темные, широко открытые, голова бессильно покачивалась. Ашер вообразил, будто пес поймал зайца в параллельном мире, и тот погиб, только когда попал в наш мир, не привычный для него. Белая шёрстка у него на груди покрылась крошечными капельками крови, но в этом зрелище не было ничего ужасного, обыкновенно ассоциирующегося с насильственной смертью. У Ашера снова запотели очки, и, снова их протирая, он смутно различил, как Цайнер отнял зайца у пса, проткнул ножом одну заднюю лапу, продел сквозь отверстие другую и повесил зайца на вытянутой руке. Все это произошло так быстро, что Ашер едва успел осознать смысл случившегося. Идя на охоту, он намеревался сохранять ясную голову и смотреть на вещи отстраненно, но сейчас он внезапно ощутил, как его стремительно затягивает водоворот событий. Он был не в силах отдаться естественному течению происходящего и заметил, как пытается от него отстраниться. Сейчас им владело то же чувство, что и во время его гистологических сеансов, когда он рассматривал в микроскоп клетки крови или инфузорий: они находились совсем близко, все более и более открывали свой истинный облик и одновременно были бесконечно далеки. Как-то раз ему пришло в голову, что эту близость между ним и препаратами создавала тишина его рабочего кабинета и что она же не давала ему полностью отдаться обманчивому ощущению этой близости, но здесь, на охоте, его присутствие никак не влияло на ход событий (подобно тому как древесный лист или солнечник выглядели определенным образом, а не иначе, вне зависимости от того, знал он об этом, или нет). Он мог лишь отвернуться и не смотреть, но и в этом не мог проявить свободную волю, потому что словно завороженный следил за происходящим. За молодыми деревцами собаки исчезли в зарослях пожухлого папоротника, напоминающих орнамент на абстрактной картине. Желтые увядшие листья продолжали качаться и шуршать, когда собак уже и след простыл. Загонщики замерли и стали ждать, потому что, как пояснил Цайнер, кто-то вспугнул фазана. При каждом шаге он с хлюпаньем вытаскивал ноги из болотистой земли. Ашер обрадовался, что наконец выдалась пауза. Он отер пот со лба и огляделся. Тотчас же возгласы загонщиков утонули в выстрелах, и вниз со склона холма, по которому он надеялся спастись бегством, кубарем скатился подстреленный заяц. Загонщики захохотали. Они стали ждать, пока охотник, подстреливший зайца, не засунет его в рюкзак. Ашер устыдился, что не разделяет их радости. «До чего же я тяжел на подъем», — подумал он. Неужели нельзя за них порадоваться? Ведь он не испытывал ни ужаса, ни отвращения. Он лишь сознавал, что не такой, как они. Он безучастно глядел, как пес того охотника с лаем подпрыгивает за убитым зайцем, стараясь цапнуть его зубами, и как затем, когда хозяин отогнал его легким пинком, снова принялся рыскать в зарослях папоротника. Заяц в рюкзак не помещался, поэтому охотник положил его и застегнул клапан поверх заячьей тушки, так что с одного бока свешивалась голова зайца, а с другого — задние лапы.

Ашеру впервые подумалось, что представления о смерти всецело определяются человеческим зрением. «Будь заяц не больше мухи, я бы его смерть даже не заметил». Вскоре они вышли из лесу. Внизу перед Ашером теперь открылся вид на поросшую травой лощину, небольшие пруды, в которых разводили карпов, облетевшие яблони и ферму, с которой они вышли на охоту. Над лесом стояло солнце, похожее на облачко света в тумане. Ферма в лощине сверху казалось совсем маленькой, бурые куры во дворе — крохотными точечками. Распорядитель охоты собрал подстреленную дичь и потащил ее по тропе. Теперь загонщики шли медленнее, и Ашер поспевал за ними без усилий. Они оцепили следующий холм и разговорились о чем-то, прежде чем спустить собак и двинуться за ними в лес. Ашер ощущал приятную усталость. Ему казалось, будто привычный мир остался где-то далеко-далеко. Охотник, за которым он шел, отдал зайца фермеру, его рюкзак и штаны сплошь покрывали темные пятна засохшей крови.