Лайонел Шрайвер - Мир до и после дня рождения

Лоренс уже не ждал от нее многого, и отношение его не изменится. За ужином в «Фиорелло» прошлым вечером он язвительно шутил по поводу паршивой книги Джуд (обезжиренная, она может стать Библией для страдающих анорексией). Говорил о том, какой она все же неприятный человек, сколь отвратительна была ее речь (он комично изображал ее манеры) и каким безумцем надо быть, чтобы попытать второй шанс в браке с ней. Однако сегодня с утра Лоренс не отрывался от экрана ноутбука, вероятно занятый докладом о Чечне, который должен представить завтра на конференции.

Ирину пугала мысль о том, что Раиса воспримет новость о женитьбе Рэмси лишь как руководство к действию. Перед глазами возникали страшные картины ее приезда в Боро и настоятельного требования пригласить «красивого игрока в снукер» на ужин. Ее собственная встреча с Рэмси вызывала гул в голове, похожий на дребезжание лопнувшей гитарной струны. Несмотря на уверенность в том, что Лоренс дал ей все, что можно желать в жизни, сердце ныло при мысли, что Человек, Которого Она Едва не Поцеловала, женится. «Эспланад» по сравнению с «Пьером» был настоящей дырой, в номере не было даже щетки для обуви и пены для ванны, которыми Ирина не пользовалась, но аккуратно складывала в чемодан. Здесь она себя ощущала идиоткой, заплатившей пять долларов за крошечную бутылку воды.

— Послушай, — сказал Лоренс, указывая на экран. Ирина смотрела в окно на Вест-Энд-авеню и продолжала жалеть себя. — Тут все пишут о том, что самолет врезался в здание Всемирного торгового центра.

— Ерунда какая-то, — раздраженно фыркнула Ирина. — Пилоты частных самолетов, конечно, часто сбиваются с курса, но ведь Торговый центр не коробок спичек. Можно подумать, такое здание можно не заметить. Да и небо кристально чистое!

Несмотря на протесты Ирины — она терпеть не могла слушать по утрам заунывный голос из телевизора, ей казалось, что на нее вывалили ушат грязи, — мистер Любитель сенсаций включил его на свой страх и риск. Лоренс бормотал что-то о местном канале, но в это время на экране появилось изображение дымящегося здания, передаваемое Си-эн-эн.

— О боже! Какая огромная дыра! — воскликнула Ирина и, взяв кофе, подошла ближе. — Лоренс, ее же за несколько лет не заделать. Какая трагедия! Тут предстоит такой ремонт, что над головами прохожих много лет будут висеть «леса»…

— Что-то не похоже на частный самолет. Полагаю, пассажирский. Даже представить сложно, что пилот может оказаться таким идиотом…

— Какой страшный пожар. Если люди уже пришли на работу…

— Тихо. Я хочу послушать.

Но именно в этот момент комментатор замолчал. Камера повернулась и показала другую башню, и, хотя эти кадры повторяли весь день и всю неделю, а потом еще много раз в течение последующих лет, первое впечатление было ни с чем не сравнимо.

— Лоренс, что происходит? — вскрикнула Ирина. — Две одинаковые аварии за одно утро? Это не может быть совпадением!

— Это не совпадение, — ровным голосом ответил тот. — Это сделали террористы.

При слове «террористы» она вспоминала людей ИРА, которые бегали по Лондону в черных масках и выглядели глупо. Ирина никогда не говорила об этом, поскольку боялась обидеть, но до настоящего времени считала профессиональную деятельность Лоренса чем-то сродни детской забаве.

— Кто мог на такое пойти? — закричала она, срываясь на визг. — Это же безумие! Какой в этом смысл?

Комментатор Си-эн-эн и эксперты в студии выдвигали предположения относительно связи исполнителей с Саддамом Хусейном, но Лоренс не колеблясь произнес уверенным голосом:

— Это Усама бен Ладен.

— Кто он такой? — Ирина была в ярости.

— Он был причастен к первому взрыву в ВТЦ, нападению на эсминец «Ю-эс-эс Коул» и взрывам наших посольств в Восточной Африке. Я говорил, но ты не обратила внимания.

При обычных обстоятельствах она могла бы обидеться, но сейчас решила сдержаться. Лоренс прав. Она действительно не обратила внимания.

Она даже не обиделась, когда он попросил ее помолчать, и затихла. Лоренс сделал звук громче. Сообщили о захвате еще двух самолетов. Один из них врезался в здание Пентагона, второй разбился в Пенсильвании. Впервые в истории США ни одному самолету не было разрешено подняться в воздух. Ирина и Лоренс стояли перед телевизором. Все слова и междометия, которые могли сейчас прозвучать, были известны каждому — происходящее ужасало, и было понятно, что любая фраза покажется глупой. События этого утра затмевали все — их слова, поступки и само существование переставало иметь значение. Таким образом, у Ирины просто не осталось времени на переживания по поводу какой-то пустяковой медали. На землю стали падать люди, и перед этим меркли все ее проблемы, связанные с неспособностью конкурировать в обаянии с матерью, неудачно сложившейся карьерой, сексуальной привлекательностью Рэмси Эктона. Они просто в один миг исчезли.