Хьюго Клаус - Пересуды

Я надел куртку-сафари, с капюшоном и множеством кармашков. Как будто собрался в экспедицию, в джунгли. В трамвае я вспомнил, скоро на работе будет инвентаризация. Из-за этого в магазине «Феликс: книги и канцтовары» все нервничали. Не только сам минеер Феликс, другие тоже. Патрик Декерпел из книжного отдела, минеер Ваннесте из отдела компьютеров, Рита, она торгует канцтоварами, и я. Только Карлуша, он помогает мне на складе, не волновался. Ему нервничать нельзя, у него понос начинается.

Было жутко много людей. Они торопливо пересекали под дождем Коорнмаркт. Я увидел свою тень от прожекторов, которые укреплены на стенах Гравенстейн [101] Средневековый замок фламандских графов в Генте. , тень скользила рядом, по блестящим камням. Я наступал на свою тень. Трое магометан с густыми мокрыми усами мели тротуары у старинных кирпичных домов. Когда я проходил мимо булочной Даэмс, оттуда вкусно пахло, мне захотелось купить специальный хлеб, полезный для кишечника, но стояла очередь. По часам на здании почты выходило, что у меня есть время, но я решил не рисковать, вечно мне попадается впереди стерва из тех, что много о себе понимают, и заказывает десяток пирожных, и еще печенье, и еще марципаны, и еще пирожки.

Минеер Докс стоял в дверях своей аптеки в белом-пребелом халате и пялился на величавый, мрачный Гравенстейн. Какие-то шумные юнцы пытались украсить его флагом с фламандским львом.

— Студенты, — мрачно заметил минеер Докс. — Надо будет днем опустить жалюзи на наших окнах.

Так и сказал: наши окна, как будто я мог принимать решение по поводу этих жалюзей вместе с ним, но я промолчал. Только кивнул.

— Сегодня у них шествие, — говорит.

— Тогда они много чего попортят, — отвечаю.

— Кто?

— Студенты.

— Но они правы: пока молод, надо сражаться за свои идеалы!

Я учуял резкий запах из нагрудного кармана его халата. Эфир? Он отворачивается, белая спина халата. Уйти я не решался.

— Куда мы катимся? — спросил он. — Невозможно отпустить детей одних в школу.

— Да-да, — поддакнул я, чтобы хоть что-то сказать.

— Позор! А ведь это только верхушка айсберга.

— Я тоже так думаю.

Он недоверчиво смотрел на меня. За ним в витрине плакат, тощий, длинный юноша смахивает рукой с лица прыщи размером с клубнику, а в другой руке держит оранжевый тюбик.

— До свидания, минеер Докс.

Флаг со львом, как намокшая тряпка, уныло свисал со стены.

Рита по-новому расположила товар в витрине. Три глобуса по тридцать сантиметров в диаметре, подсвеченные изнутри. Вокруг изящной шкатулки розового дерева веером разложила ручки для каллиграфии с тонкими перьями. Я как-то купил такую шкатулочку Алисе, и еще баночку коричневой туши. С тридцатипроцентной уценкой. Алиса взяла подарок, развернула, посмотрела на ручки.

— Как ты догадался? — спросила. — Я всегда такую хотела.

— Потому что у тебя красивый почерк.

— Я правда давно жду такого подарка.

Только через несколько месяцев, когда ее уже не было, я понял, что она издевалась надо мной.

Я оставил грязные следы на полу, но никто не заметил.

На складе я объяснял Карлуше, что ему сегодня делать, пока надевал халат. Он никому не должен подчиняться, но позволял мне изображать начальника. Его морщинистая остренькая мордочка освещалась улыбкой, когда он отвечал: «Да, шеф!», «Определенно, шеф!», «Как скажешь, шеф!»

В то утро он сказал, что Декерпел совсем охренел.

— Он все время орет! Грубиян! Как будто завел, черт побери его совсем, собственные правила поведения.

То есть Карлуша заметил что-то необычное в поведении Патрика Декерпела?

В тот день, двенадцатого сентября. Я, кстати, тоже заметил.

Я понес наверх папки из цветного картона, 330 миллиметров шириной, чтобы разложить по местам. Декерпел тотчас подошел ко мне.

Я очень долго привыкал к неодобрительному, высокомерному выражению, застывшему на его лице. Пока не узнал, что правая щека у него парализована из-за ошибки зубного врача. За это он получил очень хорошие деньги от страховой компании. Некоторым женщинам нравятся такие надменные рожи. Костлявые и рябые, как у Декерпела.

— Ты давно пришел? — спросил.

— Только что.

— Слишком рано. Отчего бы это?

Я было начал объяснять, что трамваи ходят нерегулярно, но тут подошел Ваннесте и сказал, что все сотрудники носят часы, что мне тоже пора к этому привыкнуть и что за шесть-семь сотен франков можно купить вполне надежные.

Через месяц после свадьбы Алиса подарила мне часы. Их не надо было заводить, и в них можно было плавать. Но на них вместо цифр стояли какие-то черточки. Она заметила, что я их не ношу, потому что не понимаю, что значат эти черточки, и стала сама их носить. Они лежат в гараже, если тебе захочется на них посмотреть. Вместе с ее красной кожаной сумочкой.