Ира Брилёва - Приключения вертихвостки

Я вздохнула. Сошлись на том, что это будет совсем крошечный «Дисней-ленд», игрушечный.

— А так даже уютней, — удовлетворенно подвел итог Дэвик, — и за ведущими артистами для твоих корпоративов теперь не надо будет гоняться, мы своих в этом парке вырастим.

Это был веский аргумент. Дело в том, что количество рабочих и служащих, работающих на меня, стремительно увеличивалось. И их надо было не только обеспечивать работой, то есть кормить, а еще и как-то развлекать. Потому что это лучшая в мире профилактика против пьянства.

Дэвик было замахнулся на собственную футбольную команду, но это уже был перебор.

— Займись пока этим парком с каруселями, а потом видно будет, — уклончиво ответила я на спортивные поползновения Дэвика.

Парк так парк. Сказано-сделано! Он за специалистами аж в Америку сгонял. И вот уже перерезаю я ленточку красненькую, жму руки гостям знаменитым, а сама и думаю: «Господи! Если Дэвик не остановится, то скоро будут здесь стоять и Новый Тадж-Махал, и Эйфелева башня в натуральную величину, и сам Кремль московский впридачу!»

Но энергия Дэвика внезапно переключилась на промышленную сферу, и я вздохнула спокойно. Он приступил к выпуску какого-то нанополиэтилена. Когда я поинтересовалась, что это за зверь такой, Дэвик разъяснил мне, что засорять окружающую среду сейчас не модно. И поэтому весь мусор, который мы выбрасываем в окошко проезжающего поезда, должен всенепременно разлагаться в земле в доступном и обозримом будущем.

— Скоро всю Землю пакетами с мусором засыплем. Вот если пакет экологичный, то он вместе с мусором в прах и превратится. А сегодня только вонь одна.

Не согласиться с этим было трудно. Что ж, экология, значит экология. Я только «за»!

Одновременно с фермой в «Карасиках» в далеком Зауралье возводилась новая школа. Работящий и преданный Ника по моей просьбе мотался между Москвой и моим родным городом и наблюдал за ходом строительства. Ему по мере сил помогал Палыч. Нет, они, конечно же, не укладывали кирпичи аккуратными рядами. Ника нашел приличную строительную контору прямо на месте, и теперь я в режиме «он-лайн» наблюдала за строительством. Точь-в-точь как наш главный национальный руководитель! А что, умный мужик! Кстати, эту мысль именно он мне и подал. Вот только теперь я смогла по-настоящему оценить возможности Интернета! Сидишь себе в домике над речкой Выей, а стены у новой школы растут как грибы после дождя. Вот уже и крыша показалась. Вот уже и окна вставили.

Время неслось скорее самого скорого поезда. Прошел год. Наступил день, когда Ника позвонил мне и сказал прерывающимся от счастливого волнения голосом:

— Все, Зин. На следующей неделе заканчиваем. Ты готовься.

— К чему готовиться? — не поняла я.

— Как, к чему? — Ника засопел в трубку. — Ты в крестные матери готовься. Тебя тут весь город ждет. Вся администрация городская на ушах стоит. Я уже сказал, что ты на открытие новой школы приедешь.

Ну, Ника! Как всегда в своем репертуаре! Натихую что-нибудь задумает и обязательно исполнит все, хоть камни с неба. Но я на него за это никогда не обижалась. Потому что Ника меня за эти годы ни разу не подвел. А совсем наоборот. И я заказала билет до моего родного города.

Речи, банкет, все как всегда. Я ходила по улицам моего детства и вспоминала. Вот здесь я коленку разбила — споткнулась и упала прямо на стекло от разбитой бутылки. А вот здесь мы с мальчишками в «казака-разбойника» играли.

Вечером я сидела в гостинице и смотрела телевизор. В дверь номера постучали. Я открыла дверь. За дверью никого не было. На коврике под ногами лежал сложенный вчетверо лист бумаги. Я подняла его и развернула. Это было письмо от моей матери. Какие-то извинения, витиеватые фразы. А еще просьба помочь. Деньгами.

Я читала его и никак не могла понять, неужели даже теперь она не нашла в себе смелости прийти ко мне. Я же ее так ждала. Всю жизнь. Несмотря на все, что она сделала. И, наверное, если бы мы просто поговорили, то все могли бы решить, забыть все обиды, простить и понять. Но у нее хватило смелости только положить письмо под дверь моего гостиничного номера. Наверное, моя формула, которую я придумала, чтобы хоть как-то смириться с этой моей жизненной потерей, была правильной: «Мне просто не повезло!»

Я проплакала всю ночь, а наутро улетела в Москву. Деньги для матери я оставила Палычу. Вполне достаточно. Может, в этом и есть ее счастье? Пусть будет счастлива.

Минувший год пролетел для меня как один день. Снова наступило и уже почти закончилось лето. Теперь, когда все мои друзья были рядом со мной, когда Фёкла «на отлично» закончила первый курс своей парижской «богадельни» и, приехав на каникулы, откровенно радовала меня своим хорошим французским и явными изменениями к лучшему в ее интеллекте, я была по-настоящему счастлива.