Жеральдин Бегбедер - Спонсоры. Нет проблем, или Небольшие трансбалканские хроники из страны спонсоров

Говорю, пытаясь выиграть время:

— Все в порядке, Ален, милый, все в порядке, не волнуйся, они только чуть-чуть подстригут, совсем чуть-чуть…

Но Ален бросает на меня такой мрачный взгляд, что я тут же затыкаюсь. К счастью, ему широки брюки, они сползают, что-то там напутали с размерами, и вообще ему дали не те штаны, которые он мерил в пошивочной, начинается паника: куда подевались нужные штаны цвета хаки, их приходится искать, штаны находятся там, где никто бы и не подумал, что они могут быть, потом время уходит на ругань между одевальщицами, кто мог туда засунуть важнейшую часть костюма, и зачем, и почему такое произошло…

Словом, Вука и Стояна уже постригли, в чем лично я не видела большой необходимости, и они переходят во власть гримерш, но тут возвращается распаленная Джулия и кричит, что надо торопиться, скорее, скорее, скорее, нас ждут на съемочной площадке. Ален, пользуясь этим, в последнюю секунду уворачивается от машинки и кидается прямо в объятия итальянских гримерш. Он отодвигает роковую минуту, он пускает в ход свое обаяние, он смотрит жалобнее некуда, он скулит: в другом фильме ему предстоит играть главного героя и, если ему обреют голову, придется навсегда распрощаться с ролью своей жизни… Естественно, девушки сочувствуют страху такого красавчика за волосы и принимают общее решение: нельзя тронуть ни единого волоска, нельзя погубить на корню карьеру первого любовника. Они выступают единым фронтом против Мистера X и его команды в майках с английской надписью «Любовь — в волосах», те ничего не могут понять в резком повороте событий, тогда итальянки от намеков переходят к прямым оскорблениям, утверждая, что все сербские парикмахеры — варвары и вандалы, лишенные малейшей креативности, и думают только о том, как бы оболванить всех и каждого. Достаточно, дескать, взглянуть на белградскую молодежь, чтобы оценить масштабы бедствия.

Обвинение следует за обвинением, атмосфера накаляется, наступает момент, когда все уже в лихорадке, и какая-то из итальянских гримерш, решив, что пора перейти от слов к делу, хватает машинку для стрижки и бегает с ней за Мистером X по комнате с намерением — о святотатство из святотатств! — покуситься на его золотой гребешок. Крики, вопли, «Боже мой!» по-сербски, «Боже мой!» по-итальянски, «Боже мой!» со всех сторон, начинается сражение, обе команды дерутся за машинку для стрижки, выдирая ее друг у друга, битва в разгаре, и вот уже из соседней комнаты, где спрятался Мистер X, раздается рев раненого зверя, и оттуда выбегает одна из гримерш, размахивая с торжеством, подобным торжеству Далилы, прядью волос белградской знаменитости.

Ален, снова пользуясь моментом, пытается хоть каким-нибудь образом натянуть на себя пилотку, доброжелательные одевальщицы, окончательно взявшие его сторону, помогают ему, закрепляя ее шпильками и заколками, прибегая ко всевозможным хитростям, чтобы замаскировать предмет споров его густую шевелюру, которую все же удалось спасти…

— Чем вы тут занимаетесь? Давайте скорее! — кричит Джулия, уставшая от бардака вокруг.

Тайминг есть тайминг, она обязана соблюдать тайминг, она приплясывает на месте, смотрит на часы и жутко нас всех ненавидит.

— Эта девица, должно быть, переспала с продюсером, — важно говорит Вук. — Она в жизни не работала ассистентом режиссера, у нее никакого самоконтроля, и она явно не умеет с нами управляться.

В конце концов мы вслед за Джулией все-таки спускаемся по лестнице и выходим из здания, движемся вдоль вагончиков, отведенных для звезд: этот принадлежит Джереми Айронсу, он играет полковника, вот его парикмахерша, его гримерша, его персональный психолог; этот принадлежит другому английскому актеру, Джону, исполнителю роли Мордашки — лейтенанта, влюбленного в Милену и соперничающего с полковником; этот… Вук знающий все и всех, немедленно нас просвещает.

На съемочной площадке суета сует и всяческая суета. Марко то орет в мегафон, то дует в свисток, расставляя по местам массовку и раздавая ценные, но по меньшей мере противоречивые руководящие указания. Режиссерша, окруженная продюсерами, смотрит на мониторе эпизод, в котором участвуют три сотни матросов с бутылками пива в руках, можно подумать, это реклама пива, говорит кто-то, а ну-ка убрать часть бутылок, приказывает кто-то другой и сразу же транслирует этот приказ через токи-воки кому-то третьему.

Нас замечает и направляется к нам мужчина лет пятидесяти: чуть вьющиеся волосы с проседью, холеная бородка, проницательные голубые глаза, черная рубашка, распахнутая так, что виден тщательно эпилированный торс, белый шелковый шарф, искусно замотанный вокруг шеи. Знакомимся. Вальяжный мужчина оказывается сценаристом, которому поручено все переписывать на месте, и это служит прямым подтверждением теории Мистера X об work in progress . [85] Работа, находящаяся в процессе выполнения (англ.). Сценарист размахивает листками бумаги, на которых только что переделанный им эпизод, — ему хотелось развить и усилить роли солдат, особенно французского солдата. Он говорит о свободной импровизации, о стихийности творчества, о системе Станиславского и еще о чем-то, в чем я не слишком разбираюсь, но улавливаю, что все это направлено на то, чтобы пробудить в актере творческую мощь и динамизм. На Алена же в результате вдохновенного монолога сценариста накатывает новая волна тревоги.