Иван Сажин - Полигон

В глубине сознания зажигались искорки воли, хотелось уже куда-то идти, бежать. Но куда?.. «Поеду в танковое училище!» — решил он и начал собираться.

Много в тот день было у него приятных встреч. Но одна особенно взбудоражила его: он встретился со своим бывшим командиром, ныне начальником второго курса училища майором Ачкасовым. Они чуть не столкнулись в дверях первого учебного корпуса и почти одновременно узнали друг друга. Круглолицый, присадистый, Ачкасов протянул ему руку, воскликнул с нескрываемой радостью:

— О, кого я вижу!

Евгений тоже не удержался от улыбки.

— Вот вспомнил родное гвардейское… зашел.

— Так и должно быть, Евгений!.. Ну рассказывайте, в каких краях обитаете, как служба. Наверное, в отпуск прибыли?

Распространяться о своих делах не хотелось, и Евгений ограничился коротким сообщением о себе, честно добавив, что служба идет пока трудновато.

— Это хорошо, что вы объективно смотрите на вещи, — одобрительно молвил майор; неожиданно на лице его появилось выражение счастливо пришедшей мысли. — Слушайте, а в родное училище не желаете вернуться?

— Как вернуться? — не понял Евгений.

— Очень просто. У нас на втором курсе непредвиденно освобождается сразу две должности!.. Я помню, вы с отличием окончили училище, поработали в войсках, и ваша кандидатура была бы вполне подходящей. Конечно, если не предложили должность ротного…

— До ротного пока не дошло.

— Тем более… Здесь вы не будете обижены в смысле продвижения по службе. И у вас здесь мать, квартира… Не женаты еще?

— Пока нет. — Евгений был польщен вниманием майора.

— Предложение заманчивое, но внезапно так…

— Почему внезапно?.. Если бы я сказал, что сегодня и надо, а то есть время подумать. А если надумаете, то придется еще месяц-полтора подождать, пока училище сделает запрос через соответствующие инстанции. И элемент внезапности отпадает.

Неожиданность этого предложения для Евгения заключалась в том, что он лишь теперь сообразил: «В самом деле, не на одном же танковом полку свет клином сошелся!.. Перевестись — и точка. Попасть в училище — самый оптимальный вариант». И впервые подумал: как хорошо, что его рапортующей глупости не дали ходу! Иначе не было бы сейчас этого разговора.

— Что ж, если дело не слишком спешное, то воспользуюсь правом взвесить свои шансы, — отвечал после паузы. — Что я должен сделать для того, чтобы перевестись к вам?

— Написать рапорт, в котором обосновать свое желание стать преподавателем. Остальное совершится по команде.

Он расстался с майором самым дружеским образом. Домой вернулся возбужденным, в приподнятом настроении. Матери ничего не сказал. Дня два прожил в приятном сознании счастливо найденного выхода из тупика. Переведясь в училище, он все-таки уйдет из полка, от Загорова, и к нему никто не будет иметь претензий.

Мысль об этом целиком заняла его, он подсел к столу, включил торшер, — погода не улучшалась и было пасмурно. Взялся за ручку.

Пришлось изодрать несколько листков бумаги, пока написал рапорт на имя начальника училища. Написал так, как было подсказано, и перечитав раза три подряд, остался доволен. Прошелся по комнате, насвистывая что-то бодрое.

Странно, что раньше даже и не думал о возможности куда-то перевестись. А она есть! И она, конечно, реальнее намерения уволиться, приобретать новую специальность. К тому же в училище иная атмосфера. Работать ему придется не с солдатами типа Виноходова, а с любознательными курсантами, для которых он, с его знанием литературы, театра и кино, будет несомненным авторитетом. И здесь ему откроется преподавательская дорога, если не по зубам оказалась иная (все-таки живет в нем отец-преподаватель!). Да, не все так безнадежно, как он представлял себе в минуты отчаяния. Для матери это будет приятным сюрпризом, и кто его знает, как посмотрит на это Лена, когда поймет, кого она оттолкнула…

Новые мечты были прерваны чьим-то звонком. На его вопрос, кто там, послышался знакомый, как бы воскресший из давней боли голос:

— Это я, Женя!

Еще не веря себе, он поспешно открыл. Да, это была Светлана Зайченко, его давняя, неразделенная, горько оплаканная любовь. Она держала, отклоняя в сторону, мокрый зонт — с наконечника стекала тоненькая струйка воды. Невысокая, собранная фигурка ее тоже казалась сникшей, побывавшей в воде. В коротко стриженных, с золотистым отливом волосах блестели бисеринки влаги. На лице было смущенно-виноватое выражение.