Яков Шехтер - Любовь и СМЕРШ (сборник)

Ну, посидели мы несколько минут, подождали. Потом смотрю, дело-то нечисто! Как доходят они до конца улицы, так сразу и обратно. Специально, чтобы не дать нам выехать. Я давай бибикать, а толку никакого. Как в пустоту. А Шурка моя ехидно так замечает: поздно, мол, спохватился, Пашенька, говорила я тебе, голосуй за МЕРЕЦ, а ты ЛИКУД, ЛИКУД, Биби Натаниягу. Вот теперь ликуй и бибикай…

Обидно мне стало, врубил я передачу и покатил прямо на толпу. А они колясками ощетинились, и ни с места. Не давить же, в самом деле, потом по судам затаскают, не откупишься. Пришлось задом на стоянку ползти.

Тут сосед «марокканец» спускается. В шортиках, с зонтиком под мышкой. Тоже на пляж собрался.

— Я понимаю, ах, как я вас понимаю, — забормотал Шая и потянулся своим бокалом к бокалу Паши. Стекло, наткнувшись на другое стекло зазвенело жалобно и грустно, но собеседники не расслышали этого звона. Приняв еще по глотку, они продолжили разговор.

— Ну, думаю, сейчас посмотрим марокканскую удаль. Это тебе не «Линда-Линда» до часу ночи крутить!

Сосед не сплоховал. Погудел, фарами помигал, да как выскочит из машины, как бросится их с дороги оттаскивать….. Мужик он, не спорю, здоровый, но и эти, в черных папахах, не лыком шиты.

Моментально появилась полиция. Не успел сосед глазом моргнуть, как они его под руки и с размаху физиономией прямо об «воронок». Кровь так и брызнула, а офицер выговаривает своим мордоворотам:

— В уставе порядок задержания описан в иной последовательности: сначала необходимо открыть двери, а лишь после этого загружать арестованного. Объявляю вам выговор за недостаточное знание устава полицейской службы!

Распахнули мордовороты двери, подняли с асфальта соседа — и как швырнут в фургон. Честно говоря, я решил, все — убили. Но ничего, объявился на следующий день, правда, весь перебинтованный.

Пока суд да дело, мой младшенький, Арье, выскочил из машины и бежит прямо к офицеру. Он правдолюб, мой сын, совсем как его отец…

Глаза Паши засветились гордостью, он бросил высосанный до самого фильтра окурок и тут же подпалил новую сигарету.

— Дядя! — кричит Арье, — дядя офицер! Не верьте им, они специально двери не открыли!

Так эта сволочь берет шестилетнего мальчишку за ухо и начинает буквально отрывать. Арье в крик, а Шурка наклонила голову и как пошла на полицейских. Она у меня женщина крупноблочная, габаритная, офицерика точно ветром сдуло. Но тут мордовороты подскочили, и давай хватать ее за что попало. Нагло так, с усмешечкой. И тащат, каждый в свою сторону. Платье пополам, а Шурка купальник надеть не успела, тут все ее обширное хозяйство наружу вывалилось. Она в крик, полицейские в смех. А этот негодяй офицер, Арьюшку спиной к себе повернул, да как наподдаст!

Тут я не выдержал, прямо на него полез, на каком, кричу, основании, кто дал право!

А он мне: наша задача обеспечить беспрепятственное движение по тротуару. Вы же своими действиями нарушаете общественный порядок, ограничивая свободу перемещения граждан в святой день шабес-койдеш!

И на пейсатых, на пейсатых дубинкой показывает.

Тут даже мне, дураку, стало ясно, кто нынче у власти. Ну, да ничего, — Паша тяжело вздохнул, подхватил с тарелки последнюю маслину и забросил себе в рот, — я с ними еще рассчитаюсь.

— Интересно, как? — спросил Шая.

— Сокровенные замыслы, подобны глубоководным рыбам, — изрек Паша. — Когда их извлекают на поверхность — они разрываются. Но, впрочем, тебе, как другу…

Он оглянулся по сторонам, поднял со стула круглую коробку и, надорвав клейкую ленту, откинул крышку. Внутри коробки лежала обыкновенная черная шляпа, подобная тем, что украшают головы жителей Меа Шеарим.

— Вот, — сказал Паша — только что купил. Взял по дешевке.

— А зачем? — недоуменно спросил Шая.

— Как это, зачем? Облик должен соответствовать. Арье мой теперь в хедер ходит, а старший Ронен — в ешиву.

Шая остолбенел, но Паша только загадочно усмехнулся.

— Штирлица помнишь? Вот теперь я — Штирлиц!

Понизив голос и оглянувшись по сторонам, он принялся излагать подробности своего плана.

— В открытую бороться с ними бесполезно. У них все схвачено, власть, полиция, банки, почта, телеграф. Мировое еврейство, сам понимаешь. Поэтому врага нужно бить его оружием и на его территории. Понял?

— Не понял, — отрицательно покачал головой Шая.

— Потому, что дурак. Такой же, как я. Нам уже поздно воевать, годы не те, а вот дети, они успеют. Я их записал в самые жуткие заведения, и буду тянуть на раввинов. Кровью харкать стану, а выведу. А когда вырастут, большими людьми станут, вот тогда они так всего позапрещают, что этим, — он кивком головы указал на струящуюся мимо окон шашлычной харедимную толпу, — небо с овчинку покажется. Детушки мои так гаечки закрутят, что святоши сами от всего откажутся и побегут, побегут на тель-авивские пляжи, точно крысы из Гамельна.