Джойс Оутс - Сад радостей земных

– Детка, я же вижу, у тебя здесь очень славно и чисто. Очень чистая комнатка, – сказал Лаури и потрепал ее по плечу. – Когда ни придешь, у тебя всегда чистота.

Клара слабо улыбнулась:

– Ну да… что ж… я всегда любила, чтоб было чисто. Всегда и полы мыла, и посуду – что при мамке, что при Нэнси…

– Ты очень чистоплотная девочка.

– Вон у меня под раковиной какой большой, хороший таз. Я в нем вся могу мыться, только осторожно. Видишь, какой?

– Просто замечательный таз.

Клара посмотрела на него и нахмурилась:

– Ты надо мной смеешься?

– Нет.

– Это просто таз, и никакой он не замечательный. Ты надо мной насмехаешься.

– Замечательный таз, детка.

Клара отвернулась, будто сердится. Села на край кровати, потом откинулась назад. Поглядела на потолок – он высоко и в мелких пятнах, оттого что протекает. А это уж не паутинка ли? Нет, померещилось, она только нынче всюду обмела и стерла пыль.

– Я почти все время веселая, – сказала она, – только вот скучно становится. Когда я дома жила, со своими, всегда надо было работать. Да по-настоящему, не то что в лавке. Зато все время были наши, и я об них заботилась. Папка не так уж много пил. А тут… что ж… станет скучно, а поговорить не с кем.

– А как же Соня?

– Она ж не может часто у меня ночевать. Ей надо за матерью приглядеть и за меньшими… Вроде скоро ее отец вернется, кто-то рассказывал. Он чего-то там натворил. Соня не знает, где он. Она ничего, славная, только шалая немножко. Она все меня уговаривает гулять с ее компанией, а я не соглашаюсь. Она думает, ты мой дружок… А Кэролайн все время с Дэви… со своим дружком. А Джинни замужем. Она иногда зовет меня ужинать.

– Так почему же ты скучаешь?

– Не знаю. Живу одна, как-то чудно. В моем возрасте не годится жить одной.

– Это лучше, чем жить в какой-то дыре, где жмутся еще пятеро, как сельди в бочке, – сказал Лаури.

– Ну, там-то ко всему привыкаешь. Всего навидаешься и ничего не в диковинку. Живем всей кучей. А твои родные кто были?

Лаури пожал плечами.

– Ферму Ревира ты знаешь, – сказал он. – Гипсовый карьер тоже на их земле. Вот и я родом примерно с такой же фермы. Только подальше отсюда.

– Ты и сейчас там живешь?

– Когда был кризис, мои разорились и ферму потеряли.

Клара серьезно кивнула – пускай Лаури видит, что ей не впервой слышать это слово. А что оно означает, бог весть, – представляется что-то смутное, темно-серое, цвета старых досок, которые сто лет мокли под дождем.

– Мои родные были собственниками, старались побольше всего накупить и накопить – и все потеряли. А я не собственник. Мне ничего не нужно.

– А мне тоже много всего нужно, – сказала Клара. Я люблю все свои вещи, и коврики, и картинки. – Лаури пододвинул к ней стул и сел рядом. – Скоро я куплю покрывало на кровать, а потом золотых рыбок.

– На черта тебе сдались золотые рыбки?

Клара немножко обиделась.

– Они мне нравятся.

– Лучше уж заведи в доме цветы. Будет славно.

Теперь он говорил по-доброму. И отхлебнул кофе. Клара не могла пить, кофе оказался слишком крепкий.

– Ну как, – сказала она и чуть улыбнулась, – жалеешь, что не поехал опять к ней?

– А ты что же, всерьез ревнуешь?

Улыбка стала победоносной.

– Ты здесь, со мной, а не с ней. Придется ей тебя обождать.

– Я увижусь с ней в другой раз.

– А вот сейчас ты здесь, со мной.

– Сегодня мы с ней уже виделись, – сказал Лаури. Не то бы я сюда не пришел.

Клара протянула ему свою чашку:

– Поставь на стол. Я не хочу.

– Что ты злишься?

Клара встала, протиснулась мимо него и подошла к туалетному столику. Там к стене прислонилось маленькое прямоугольное зеркало. Клара нагнулась и стала себя разглядывать. Позади в зеркале виден Лаури, он даже не глядит на нее! Сидит и пьет кофе, видно, как движется его подбородок, как он глотает. Клара тихонько засмеялась. И увидела в зеркале, как он повернулся к ней; похоже, что ему весело.

– Отчего ты такая ревнючая? – спросил Лаури.

– Ты ее возил кататься?

– Возил.

– И понравилось тебе?

– Ну конечно.

– У нее еще много ухажеров?

– Да, наверно.

– И ей с ними тоже нравится? Женщинам тоже это нравится?

– Иногда.

– Одна подружка мне говорила, это больно, – сказала Клара, приглаживая щеткой волосы. – Она говорит, будет очень больно. Только если я кого люблю, я не побоюсь…

– Ну ясно, не побоишься, – сказал Лаури.

Клара обернулась к нему:

– Прошлый месяц ты тоже меня вот так бросил и укатил с какой-то сучкой. Больше так не смей.