Диана Чемберлен - Папина дочка, или Исповедь хорошего отца

— Что? — нахмурилась я. — Откуда ты знаешь, что я ему писала?

Он запустил руку в волосы.

— Не имеет значения, — сказал он.

— Как ты мог об этом узнать?

— Тебе было так плохо…

— Ты залез в мой компьютер?

Он вздохнул и устало прислонился к двери.

— Ради твоего же блага.

Я не верила своим ушам.

— Ты за мной шпионил?

— Когда у тебя будут свои дети, ты поймешь. Ты была в таком уязвимом положении в тот момент, Робин. — Он зашагал взад-вперед по комнате. — Я должен был тебя защитить. Я делал все, что только мог придумать, чтобы сохранить твое здоровье, а ты мешала мне на каждом шагу. Этот парень… этот идиот… ты думаешь, он любил тебя? Он думал только о себе и о том, что нужно ему, а не о том, что нужно тебе. Меня нисколько не удивляет, что он не подумал об интересах ребенка. Я не собирался позволить ему уничтожить тебя, и поэтому, да, я заблокировал твою почту.

Я была в ярости.

— Это несправедливо! — закричала я. — Это жестоко!

— Ш-ш-ш! Тишина и покой.

— Как ты мог так поступить со мной?

— Оставь это, — сказал он. — У тебя с ним кончено, слава богу. Теперь у тебя новое сердце, и ты…

Я попыталась ударить его, но он схватил меня за руки и заключил в объятия, из которых я не могла вырваться. Я никогда еще не была в таком бешенстве и не знала, что мне с этим делать.

— Поэтому я и не хотел тебе говорить, — вздохнул он. — Я знал, что это только расстроит тебя. Ты так хорошо поправлялась, но социальный работник…

Я вырвалась наконец из его рук.

— Знаешь что, папа? Я в любое время могу пользоваться здесь компьютером, и не в твоей власти проконтролировать, с кем и когда я общаюсь.

— Он женат, Робин.

— Что? — Весь мой боевой задор исчез, мои руки бессильно упали.

— Он женат. Он встретил другую девушку сразу после того, как вы расстались. И если ты хоть сколько-нибудь беспокоишься о ребенке, оставь их в покое. Пусть у них будет семья. Я надеюсь только, что у той, на ком он женился, больше здравого смысла, чем у него.

Он женат? Пока я была так больна и мне было ни до чего, он встретил другую девушку. Я отвернулась от отца: не хотела, чтобы он видел, как меня ранило то, что Тревис так легко забыл меня. Теперь, когда я знала, что он не получал моих электронных писем, разве я могла винить его? Был ли у этой девушки отец, который пренебрег общественным положением Тревиса и поддержал их отношения, вместо того чтобы разорвать их?

— Ты должна жить своей жизнью, предоставь Тревису идти своим путем, — сказал отец.

Я должна отнестись к этому как взрослый человек. Для ребенка лучше иметь обоих родителей, говорила я себе. Хорошо, что девочка осталась со своим биологическим отцом, и мне хотелось надеяться, что он встретил кого-то, кто принял ребенка как своего. Я буду рассуждать так. Может быть, со временем я и сама в это поверю.

— Я устала, — сказала я, откидывая на постели покрывало. — Ты иди, пап, а я немного подремлю.

— Отличная мысль, детка. — Отец подошел и положил руку мне на голову. — Я знаю, тебе тяжело было это услышать, но ты сильная, и я уверен, что у тебя все будет хорошо.

— Конечно, — вздохнула я, легла и повернулась к нему спиной.

— Завтра увидимся, — сказал он.

«Уходи, — думала я. — Пожалуйста, уходи». Мне хотелось остаться наедине со своей болью. И с одиночеством. И с той частью моей жизни, которой у меня не было.

Роли

Почти целый час проискав фургон Тревиса на парковке, мы с Беллой вернулись в кофейню.

— Мы подождем его здесь, — сказала я, садясь на диван рядом с Беллой. — Я уверена, что через несколько минут он вернется.

— Может быть, он поехал его наполнять? — сказала Белла, не отрывая глаз от двери.

— Наполнять? Ты хочешь сказать, заправляться?

Белла кивнула.

— Моби Дику нужно много бензина.

— Вероятно, так оно и есть, — сказала я. Но Тревис меня разочаровал и рассердил. И встревожил. Не случилось ли с ним чего по дороге к фургону? Но тогда фургон оставался бы на месте! Ничего не понимаю..

— Ты еще не выпила сок, — напомнила я, отлепила от упаковки соломинку, развернула ее и вставила в картонку.

— Почитай мне еще эту книжку, пожалуйста, — попросила она.

— Мне нравятся твои манеры.

— А что такое «манеры»?

— Когда ты говоришь «пожалуйста» и «спасибо». Это хорошие манеры.

Она наклонилась, чтобы поднять книжку со столика. Я открыла книжку и начала читать, но уже без прежнего энтузиазма. Со все возрастающим беспокойством я следила за дверью.