Александр Александров - Без работы

— Павлик, у тебя же есть дом. Чего тебе здесь? Только тоска. Не думал тронуть домой?

— Только что думал.

— Хорошо, когда есть свой дом. А у меня только пара зарытых в сугробе пакетов с едой и вот… — Арчибальд показал на глобус и лежащую рядом Библию. — Все свое ношу с собой. Гуляю по свету. Я уже стал забывать, что такое для человека свой угол, крыша над головой, что такое свой дом…

Павел произнес:

— Дом — это место, где тебя ждут. Где все родное, куда хочешь вернуться.

В приступе ностальгии Крючков стал рассказывать Арчибальду о себе, о своей маме, о родном городке. Рассказывал, как в детстве, встав спозаранок и привязав к раме велосипеда удилище, выезжал в поле; долго гнал по пыльной грунтовой дороге на озеро, в котором водились величиной с ладонь караси. Как впервые забрался на крышу пятиэтажки, увидел багряный закат над тонущим в голубой дымке лесом; такой величественный и неповторимо красивый, что хотелось кричать от переполнявшего сердце восторга и радости прикосновения к открывающемуся перед ним миру. О мужиках, которые стучали фишками домино по самодельному столику под майскими тополями. О девчонке, с которой ходил целоваться за огороды. Павел рассказывал обо всем, что было на время забыто, но вдруг неожиданно ярко всплыло в его памяти. О таких совсем не имеющих смысла, пустячных вещах, которые неожиданно приобрели для него столь серьезную значимость.

Арчибальд слушал не перебивая. Крючков делился с бродягой самыми сокровенными, вынутыми из глубины души чувствами, не ведая, что видится с ним в последний раз. Он не знал, что на следующий день добрый священнослужитель предложит Арчибальду теплое место в подмосковной библиотеке, на что тот с готовностью согласится; покинет вокзалы. А сам наш герой станет участником мрачных событий. Сразу оговорюсь, правда, под грифом «секретно». И мы с вами вынуждены доверять только слухам о том, что же произошло тогда.

Вакансия Павлу не импонировала; она рассматривалась им как временная подработка.

С другой стороны, привлекало, что наниматели предлагали за такую работу хорошие деньги. Но это и настораживало больше всего. Что за курьер на общественном транспорте, развозящий по организациям какую-то полиграфию, которому ежемесячно обещают платить сорок тысяч? Одним словом, в Бибирево Павел поехал, заблаговременно предполагая какой-то подвох.

Он искал нужный дом, ходя по грязным дорогам между бетонных заборов, приставая с расспросами к водителям грузовиков. Наконец, не желая опаздывать, разорился на телефонный звонок. И здорово разволновался, пока в трубке пиликало, а на счету таяли скудные средства. За сигналы дурацкого коммутатора деньги снимали как за разговор.

Девушка на другом конце провода не сразу сообразила, где Павел стоит, принялась объяснять, как идти от метро. Крючков запутался в ориентирах и окончательно заблудился в гаражах и заборах. Помогла информация, что здание расположено на территории промзоны, куда можно попасть через желтые ворота с прикрепленным к ним «кирпичом». Вспомнив, что уже несколько раз проходил эти ворота, сдерживая ожесточение в голосе, Крючков вежливо поблагодарил зевающую секретаршу и завершил разговор.

Офис находился в отапливаемом углу на втором этаже большого ангара. Внизу Крючков обнаружил значительные запасы мешков с цементом, рулоны теплоизоляции и еще какие-то пыльные коробки. Он поискал глазами, кого бы спросить. Кроме скачущих по пыльным мешкам двух черных кошек, никого не было видно. Из-за пластиковой перегородки, образующей стену помещения, куда вела железная лестница, доносились хлопки и задорные выкрики. Стену из пластика сотрясали составленные на синтезаторе граммофонные звуки уродливой музыки.

Другого «второго уровня» в помещении не имелось. Крючков пошел вверх по лестнице. Оказавшись у металлической двери, Павел помедлил, прислушиваясь к уже хорошо различимым словам, вздохнул и, решительно распахнув дверь, вошел.

Минуты две Павел стоял у стены, наблюдая за ходящими по кругу, бьющими в ладоши и раскачивающимися из стороны в сторону людьми разного пола и возраста. Действием верховодил подтянутый молодой человек в строгом костюме, который то и дело выкрикивал:

— Станем сильней… Раз! Возьмем высоту… Два! Мы сможем… Три! Вместе…

Четыре!

Все участники ритуального шествия были чрезвычайно сосредоточены на происходящем процессе.

Внезапно женщина с расширенными от возбуждения глазами в фиолетовом брючном костюме с крупными красными бусами отделилась от группы и подскочила к Крючкову, взволнованно проговорила: