Владислав Глушков - Клинок Судеб

Начал было Горазд уже в деревне себе ученик, а присматривать. То одного мальчишку к кузне привадит, то второго, когда родила старшая дочь ему внука, да такого, что сразу понял Горазд, с этого толк будет. Малыш родился крепким черноволосым, ну точь-в-точь, как и сам Горазд.

И как только начал карапуз бегать, сам прибежал к деду на кухню, сел неподалёку от пылающего горна и заворожено так начал смотреть, как дед с огнём управляется, как искры летят из-под молотка, как шипит в бадье с водой металл, закаляясь. С тех пор не было и дня, что бы маленький Ядрей не прибежал к деду посмотреть, как железо горит. Набегается со сверстниками, вернётся домой возьмёт у матери краюху хлеба, да кружку молока и к деду в кузню, за работой смотреть, да сказы слушать.

А сказов тех, да присказок дед Горазд много знал, приносил он обычно их из своих походов. Ходил много, и заготовки покупать и свой товар продавать, искусным мастером был дед Горазд, не только коня подковать мог, да старый плуг направить. Из-под молотка его выходили всевозможные зверушки, цветы, а когда попадалась заготовка хорошая, то и меч получиться мог. Вот эти самые мечи и продавал он в городах, слух о мастере далеко разнёсся. В последнее время даже сюда в деревню к нему начали заказчики приезжать, хотя и было их немного. Мало кто мог проникнуть сквозь болота, обычно нанимали проводника, которого высылал им навстречу сам Горазд. Откуда он дознавался, что люди в болотах его ищут, ни кто из односельчан не знал, но нет, нет, да и вышлет кузнец кого-то из подростков за болота, а тот назад с заказчиком является. В походах и опыта, знаний набирался старый Горазд, а заказчики что приезжали, так больше не инструмент заказывали, а оружие, кольчуги, да другие доспехи. От них и деревне польза была, останавливались они обычно на несколько дней. А так как люди приезжали не бедные, то и сельчане могли на их постое заработать.

Огонь весло играл в горне с угольками, а старый Горазд никак не мог налюбоваться приемником. Вырос Ядрей, многому уже успел научиться, многое перенять у деда. Смотрел Горазд на него, и радовался.

«Справный, — думал, мастер будет. Ишь как лихо заготовку из горна выхватил, да молотком правильно работает, ласково с металлом обращается. Будет мне старому на кого деревню оставить, помру, не придётся сельчанам нового кузнеца искать, свой будет, да какой, такого не стыдно и людям показать. Да, скоро, совсем скоро парнишке пятнадцатый годок исполнится, нужно с родителями поговорить, как нарекать парня, имя настоящее должно быть, мастеровое».

— Ну, всё, внук, хватит молотком стучать, — прервал Горазд работу внука, — пойди, погуляй.

— Да, не хочу я, дед Горазд, мне здесь, у тебя в кузне нравится.

— Ну, нравится, не нравится, сердито произнёс дед, — а негоже молодому отроку денно и нощно в кузне пропадать, с девками-то, тоже погулять следует. Как, присмотрел, небось, уже невесту себе в деревне, или в соседнюю сватов засылать будем?

— Что ты такое дед говоришь? — Смутился парнишка.

— Ну, коль не присмотрел, так беги, присматривай, а мне делом надо заняться.

— А каким делом, дед Горазд?

— Это тебя покуда не касательно, мал ещё.

— Я не мал, мне вон по весне уже пятнадцать будет, я уже мужчина.

— Мужчина, мужчина, да только безымянный покуда.

— У меня есть имя.

— То имя ля людей, оно не настоящее.

— Дед Горазд, а у тебя есть настоящее имя?

— А как же, конечно есть.

— И какое?

— Тебе, что не ведомо, что истинное имя ни кому говорить нельзя?

— Ведомо, — с грустью ответил внук.

— Чего, тогда выспрашиваешь?

— Так, интересно же.

— Ишь, какой, интересующийся. Ну-ка, брысь отсюда, — прикрикнул дед на внука, — беги вон лучше со сверстниками поиграй.

— Что я мал совсем, в игры играть? — Обиженно ответил Ядрей. — Дед Горазд.

— Ну чего тебе ещё пострел?

— Ты мне обещал показать, как мечи ковать, настоящие.

— Коль я что обещаю, так завсегда исполняю.

— Так, может, я останусь?

— Нет, не сейчас, потом. Всё, беги.

Парнишка выскочил из кузни, а дед стал в дверях, присмотреть, куда он побежал. Осень переходила в зиму, этой ночью выпал первый снег, припорошил землю, и хотя морозов крепких ещё не было, но похоже он не собирался таять.

«Охота по первому снегу хороша, — подумал Горазд, — все следы видать, да и зверь ещё не осторожен, как зимой, к снегу не привык, но не время, нужно дело доделать».

К дверям кузни подошёл большой серый пёс, он, как и Горазд был уже не молод. Подошёл, поднял голову, глянул в глаза человеку, как бы спрашивая разрешения войти.