В кузню влетела возбуждённая Алиса.
— Я не понимаю, что происходит, но я же не могу одновременно быть и здесь там, меня как магнитом затягивает в моё тело, может, я и не успею тебе всё сказать. Главное, Сигурд сломал оборону на том берегу и он уже идёт через болото. Идёт медленно, но идёт, поэтому времени у тебя совсем немного. Синга там с людьми, они настроены решительно, — девушка вдруг увидела Горазда, — Семён, — обратилась она к нему, — ты не туда залез, тебе нужно домой возвращаться, в своё тело, а не в тело этого доисторического старика. Давай выметайся и пошли восвояси.
— Как Семён? — Удивился Ядрей.
— Да вот так, Семён, это он там, внутри. Только вот я не пойму что это, и зачем это. Нет времени разбираться, я больше не могу удерживаться здесь, прощай мастер Ядрей, я там уду делать всё, что от меня будет зависеть. — Алиса начала растворяться в воздухе.
— Прощай, Алиса, — только и успел крикнуть в ответ парень. Девушка исчезла.
— И что ты стоишь? Клинок уже давно остыл его в горн нужно класть. — Горазд строго смотрел на своего внука.
— Дед, это ты, или это Семён в тебя вселился?
— Ты о деле думай парень. А дело пока стоит, и ты можешь всё испортить, если сейчас же не положишь меч в огонь.
— Но я не знаю, что я должен на нём написать.
— Это не страшно, сейчас найдём, где-то должно быть написано.
* * *
Трошин открыл глаза, он лежал в кузне на топчане, в той самой кузне, которую они с парнями отрыли. Он не до конца понимал, что происходит, как будто он спал и видел очень реальный и очень длинный сон. Но сон ли это был, или явь? Он поднялся, подошёл к наковальне.
— «Лось», смотри, «Саймон» очнулся, — позвал Виктор своего товарища.
Трошин поискал, что-то возле наковальни, потом заглянул за горн, за топчан. Наконец нашёл кусок бересты, удовлетворённо хмыкнул, подобрал с пола кусочек древесного угли и, усевшись за стол начал выводить на бересте какую-то надпись. Парни подошли к нему и встали за спиной. Он писал очень сосредоточенно и очень аккуратно, но товарищи всё равно ничего не могли понять, они не владели этим языком, по большому счёту они вообще не владели никаким языком кроме родного.
— И что вы там встали, что дел у вас нет, — голос Алисы прозвучал в тишине кузни неестественно громко, парни обернулись.
— Во, и Алиска вернулась тоже, может и нам с тобой «Вик» повезёт, глядишь, и нас отпустят.
— Ага, отпустят, вот как «Африку» отпустили, навсегда и без права возвращения. — Попытался пошутить Витька, но шутка явно не удалась.
— Знаешь, а мне уже всё равно, главное, чтобы не на раскопки и не в тот вонючий подвал.
— Вы ребята горном займитесь, а что бы вас отпустили, мы с Семёном уж постараемся, — попыталась успокоить ребят девушка, — только нужно всё сделать правильно, поэтому не отвлекайте его.
Но отвлечь Трошина, казалось было невозможно, он сосредоточенно выводил на бересте надпись, не обращая ни на кого внимания. Закончил, несколько раз проверил, что-то подправил и, положив бересту на наковальню, встал рядом.
— Алиса, он вообще пришёл в себя, или это только, кажется? — Поинтересовался Витька Чёрный.
— Я и сама не знаю, — ответила девушка. — Ты же видишь, очнулся, встал, даже что-то делает. Значит пришёл.
— Но он, кажется, не видит и не слышит нас.
— Да, это так, не видит и не слышит, значит, он просто ещё не вернулся.
— Откуда не вернулся?
— Оттуда, — неопределённо ответила девушка, — просто не трогайте его, — попросила она и вышла из кузни.
— Ага, а я как раз шёл посмотреть, не вернулась ли ты в очередной раз, — Адам Маркович встретил Алису на самом пороге.
— Да вернулась, Адам Маркович, и надеюсь, что навсегда.
— А у нас здесь что-то невообразимое, точнее непонятное творится, — и он пересказал девушке всё, что произошло, и про непонятные звуки. Которые доносились из-за болота, но вот уже полчаса как стихли, и про «Охотников» и про самолёт. — Ты всё это можешь объяснить. Что вообще происходит?
— Нет, Адам Маркович. Не могу.
— Здорово. И что нам всем делать?
— Нам всем нужно просто защищать вот этот домик, что на дне ямы, пока там, — она посмотрела вверх, — не решится всё в ту, или иную сторону.
— Это как?
— Да очень просто. Мы или победим, или проиграем. Но если проиграем, то всё будет очень плохо.
— Загадками ты говоришь девка, не понятными мне загадками. И зачем только я ввязался в это дело, сам не понимаю. Да ладно, сетовать уже поздно.
— Нет, Адам Маркович, не поздно. Слишком поздно. Слышите?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу