Инна Александрова - Свинг

Наша элита занимается устройством собственной судьбы, а население слабо и дезорганизовано. И, по-моему, совершенно ясно, что во власти нет или совсем мало людей с государственным типом мышления, которых бы по-настоящему заботило положение дел. Кстати, во все времена мир был трагичен. Все ценности существуют за счет друг друга: нельзя жить интересно и безопасно: следуя одному освященному правилу, попираешь другое. Всегда приходится платить за все не только в мире реальных поступков, но и в мире идеалов.

А не получается у нас ничего еще и потому, что не знаем точно, чего хотим. Как в той песне: «Мечта прекрасная, еще неясная, уже зовет тебя вперед…» Вот и мы бросаемся вперед, не думая, что же на горизонте. А мечта должна быть реальной, тысячу раз проверенной и выверенной: отсутствие внятно сформулированных задач, навыка целеполагания приводит к невнятным и разрушительным действиям. Хотя одна мечта формулируется достаточно четко: бутылка водки и хвост селедки…

Много лет назад Пушкин сказал:

Почему поэт был так гневен? Да потому что видел, как глухи люди к новому, передовому, чему-то такому, что делает человека человеком, а главное — к свободе и достоинству. Сонная лень — вот что определяло общество и тогда, и теперь. А потому своим детям и внукам можем, наверно, теперь сказать: готовьтесь радоваться, когда стригут вас, а лучше — научитесь стричь сами. Угождайте начальству. Произносите лживые казенные речи. Берите взятки, делитесь ими с вышестоящими. Что вам народ, который то и дело предает своих самых лучших, самых порядочных сыновей?

Пушкин был в отчаянии, я — тоже.

Что происходит? Да идет деградация — как бы и что бы ни кричали по телевизору. Идет деградация и государства, и населения. Почему происходит? Все — из-за нашей элиты. Эти люди, которые, должны были бы ощущать ответственность за свой народ и хотеть сделать его жизнь лучше, не желают этого и даже не пытаются что-то предпринимать. Заработали свои миллионы и посты — вот и все стремления.

Наша элита в большей степени ориентирована вовне. У нее вне страны деньги и активы, вне страны — репутация, вне страны учатся дети, вне страны рожают жены. Их безответственность распространяется подобно лесному пожару и становится стилем жизни всего общества. Мнение народа до нее не доходит, а потому часто кажется, что идем в то будущее, которое обрисовали Оруэлл и Замятин.

Что делать? Мы — пока сырьевая база. Чтобы иметь возможность удержать сырье, должны развиваться технологии. А что значит развить технологии? Чтобы вырастить одного хорошего авиаконструктора, нужно иметь миллион студентов. Это не я придумал. Это статистика: и наша, и европейская, и американская.

Гражданское авиастроение — дальнеи среднемагистральные пассажирские самолеты. Сейчас примерная емкость российского рынка — двести машин. Этого недостаточно даже для одного нормального авиазавода. Значит, чтобы иметь гражданское авиастроение, нужно не просто свой рынок защитить, но и соседние рынки себе вернуть. А задача не ставится даже на уровне удержания собственного рынка. Считается, она противоречит идеям либерализма.

У нас ни по одному направлению нет хорошо продуманной и четко прописанной стратегии. Разруха везде: и в коммуналке, и в голове. Безумная бюджетная политика, из-за которой бесконечные конфликты в ЖКХ. Задуманная пенсионная реформа — конфискационная. А самое главное — государство не обеспечивает прав собственников. Пока собственность не защищена, пока существуют криминальные банкротства, инвестиции не пойдут. Ну а отсюда и все экономические проблемы.

Как и прежде, продолжаем холуйствовать: президент что-нибудь скажет, и тут же «подголоски» подхватывают, а реального-то продвижения нет. Я не за то, чтобы олигархи нарушали законы, но я за то, чтобы бизнес не страшился власти, которая ежеминутно может упечь его в тюрьму. Если маячит тюрьма — любой будет убегать или стремиться убежать. И чиновник, и бизнесмен должны признавать, что существуют такие ценности, которые выше их личных комфортных интересов. Вот если придет такое понимание, если все поймут, что частная собственность неприкосновенна, тогда, может, что-то и начнет получаться. И без воровства!..

Спрашиваете, как говорят украинцы, «за Америку». Я не был в ней и знаю об этой стране только по книгам, журналам, телеку. Одно понимаю: Рузвельт дал стране всю закваску. В тридцать третьем, едва став президентом, — экономика была в параличе, банки все лопнули — начал вести по радио беседы, в которых очень доходчиво объяснял людям, почему в политике делает те или иные шаги. Этими беседами достучался до сердца каждого. Беседы были обращены не к толпе на митинге, а к каждому человеку, к каждой семье, затрагивали самые актуальные, самые острые вопросы. Такие выступления проводил каждые два-три месяца, и люди ему верили.