Георгий Ланской - Расслабься, крошка!

Сергей даже на работу специально их таскал, а потом раскладывал оранжевые корки по подоконнику, чтобы в воздухе приятно пахло праздником.

Именно в это время в родном управлении стали происходить странные дела. Зашуршали кадровики, а дородная секретарша сидела с загадочным видом и на все расспросы отвечала таинственной улыбкой Моны Лизы. Что-то явно готовилось.

— Денег дадут, — уверенно сказал Колька Журбин, с которым Сергей делил кабинет.

— Думаешь?

— Отвечаю, — сказал Колька серьезно. — В позапрошлом году тоже вот так вот бегали. А еще знаешь чего?

— Чего?

— Внеочередные звания. Зарубину тогда звездочка прилетела. Правда, у него громкое раскрытие было. У тебя есть громкое раскрытие?

— Нету, — с сожалением признался Сергей. — И майор мне еще года три не светит…

— Странно, — пожал плечами многоопытный Колька. — Чего ж тогда наша Джоконда к тебе подошла, а ко мне — нет? У меня тоже нет громкого раскрытия, и до очередной звезды — как до Китая раком… Нет, ты гонишь, наверное, что-то у тебя есть.

— Иди на фиг, — беззлобно сказал Сергей. — Я у тебя на виду сижу год, сам подумай, было у меня что-то, о чем бы ты не знал?

Колька задумчиво почесал затылок и вынужденно признал: дела Чуприны у него как на ладони и за год среди них не было ни одного, за которое можно было получить вожделенную звездочку и должность, соответствующую майорской.

Однако весь день Колька хитро косился на Сергея и спрашивал, не в курсе ли он: почему его паспортные данные секретаршу заинтересовали, а Колькины — нет.

Тайна раскрылась тридцатого декабря, когда весь коллектив собрали в зале заседаний. После недолгой, невероятно нудной речи начальство объявило первую приятную новость: усиления на Новый год, естественно, не отменят, однако к празднику все получат премии. Выждав многозначительную паузу, начальство сообщило, что особо отличившихся сотрудников, а также очередников ждет долгожданный сюрприз, так что будьте любезны в парадной форме пожаловать в министерство…

Сергей не успел опомниться, как оказался в автобусе, вместе с еще десятком счастливчиков.

Далее следовала отутюженная церемония. Министр с усталым лицом подал Сергею руку, а он четко, на автомате, произнес положенное: «Служу Отечеству!», совершенно не понимая, с чем его поздравляют и чего хотят. А еще через пару часов, ошалевший от восторга, он бежал к метро, сжимая в руке нагретую бархатную коробочку с ключами. Во внутреннем кармане лежал вожделенный ордер на отдельную квартиру.

Разделить радость было не с кем: Марина шерстила по корпоративам, домой забегала лишь переодеться и принять душ. Они не виделись уже две недели и даже созванивались редко, говорили друг с другом нехотя, словно чужие.

Когда они разговаривали в последний раз? Вчера?

Да, вчера, минуту, если не меньше.

О чем? Ни о чем. Как дела? Как корпоративы?

А ты? Много поймал жуликов-бандитов?..

Жулики-бандитто, воры-гангстеритто.

Колька звонил дважды.

Сперва фальшиво поздравил. На второй раз деловито поинтересовался, когда состоится торжественное обмытие вожделенных квадратных метров.

— Уж и не знаю, чем ты так начальству угодил, — обиженно сказал он. — Но ходят слухи, что на нашу контору выделили всего двенадцать квартир, ты — тринадцатый. Вот и верь в приметы… Нет, ты точно ничего не раскрывал? Или тебе за количество дали? А может, за прошлый год?..

После слов Кольки на душе у Сергея стало пакостно, словно квартиру выписали по ошибке, а потом заставят вернуть. Сергей дважды перечитал ордер, сравнив фамилию и паспортные данные.

Вроде все верно.

А ведь действительно странно. Ведь, чего греха таить, не самый успешный опер, не самый любимый…

С чего бы такое счастье?

«Ну вас всех, — решил он. — Дали — и хорошо. Сколько можно болтаться, как шавка бездомная? Сперва общага, потом — съемная, потому что негоже Маринке жить где попало. А теперь — пусть маленькая, но своя… И от работы недалеко!»

От работы было действительно недалеко.

И от метро тоже.

Осторожно пробравшись между оставшимися после строителей куч битого кирпича и щебня, Сергей остановился и посмотрел вверх.

Дом как дом. Девять этажей.

Его — третий, если судить по номеру квартиры на дешевом брелке. Пустые, плохо отмытые окна, и только на первом этаже — веселенькие занавески и горшок с пышным цветком. Кто-то успел вселиться, счастливчик…

От подвального окошка навстречу медленно покатился черный комок, оглашая окрестности душераздирающим писком. Сергей опустил глаза: котенок, надо же… Животина.