Георгий Ланской - Расслабься, крошка!

А потом Мутаев потащил всех на яхту.

Дальше — провал и позорное пробуждение в номере Галахова.

«Может, твое барахло в его комнате?» — ехидно осведомился внутренний голос.

В узких коридорчиках стояли тележки со свежими простынями, полотенцами, флакончиками шампуня и геля для душа. Трудолюбивые горничные убирали номера и, сталкиваясь с постояльцами, старательно опускали головы, отводили глаза, стеснительно улыбались, стараясь вжаться в стену.

Постояльцы бывают разные, неважно, в каком они статусе. Иной раз такого отчебучат, что ни одному человеку в здравом уме в голову не придет! Звезды в этом отношении от нормальных людей отличались весьма ощутимо, их адекватность давала сильный крен.

Алмазов мог поколотить горничных, залепить оплеуху официанту и дать пинка шоферу. Элина гасила окурки о подоконники и воровала фены — такой у нее был странный фетиш. Актер и певец Никита Бевза обожал мочиться в вазы с цветами, получая потом удовольствие от смакования публикаций о своих «подвигах» где-нибудь на последних страницах желтых газет.

Потому служащие отеля осеняли себя крестным знамением, когда очередной фестиваль подходил к концу.

То, что из номера Димы Белова пропал бумажник с кредитками и крупной суммой денег, знали все. Потому при виде Димки горничные торопливо убирались с его дороги.

Мало ли что звезде придет в голову…

Плескалось в мелком Балтийском море солнце, уже плавно катившееся к осени. Для артистов это было сигналом: начинается новый сезон. Время ярких нарядов, свежих хитов, а вскоре — дикой новогодней гонки. Юрмала — это начало, сигнал к пробуждению от летней жаркой дремы. Забег на короткую дистанцию перед марафоном.

Добравшись до номера Галахова без приключений, Димка занес руку, чтобы постучать, но в последний момент струхнул.

Что сказать?

«Привет, не у тебя ли я забыл свой бумажник?»

«У меня. А также трусы и презервативы. Приди ко мне, мой арапчонок томный, обнимемся руками и ногами…»

Димка потряс головой, как отгонявший овода конь, и решительно затарабанил в дверь.

Повинуясь законам жанра, Галахов открыл ее голый.

Димка вздохнул.

Галахов вообще-то был не совсем гол. Его чресла опоясывало белое полотенце, а волосы были мокрыми. Димке показалось, что Галахов, как вещая предсказательница Ванга, предчувствовал его появление и специально просидел полдня в душе.

— Привет, — глупо сказал Димка.

Галахов не ответил, а грубо втащил его внутрь.

Димка выдернул руку из скользких пальцев.

— Я на минутку, — сказал он.

Радостная улыбка на лице Галахова подувяла, превратившись в неуверенную.

— Ты, случайно, не находил у себя мой бумажник? И пиджак.

— М-может, ты присядешь? — спросил Галахов.

Когда в его руках не было карточек со сценарием, он тушевался, превращаясь из светского льва в обычного человека.

— Некогда мне рассиживаться. Я деньги потерял. Возможно, где-то тут оставил. Ты не находил?

— Кто?

— Ты.

Галахов растерянно огляделся по сторонам.

Димка сделал то же самое.

Номер блистал чистотой. Стало быть, горничные его уже убирали. И наверняка сложили всю разбросанную одежду в шкаф.

— Нет, я не находил, — ответил Галахов и придвинулся ближе. Без стильных очков его лицо с крупным носом, маленькими глазами и вялым подбородком казалось очень глупым.

— Я по тебе скучал, — прошептал Галахов и полез целоваться.

Димка пихнул его в грудь.

— Придурок! — взвизгнул он.

Галахов неуклюже рухнул на пол, ударившись о кровать. Его лицо на миг исказила гримаса боли и злости, но Димке некогда было утешать его. Рванув на себя дверцы шкафа, он увидел — его пиджака тут нет. Шипя от ярости, Димка вылетел из номера и врезался в горничную, своротив тележку; посыпались шампуни и гели. Все еще не в силах вымолвить ни одного членораздельного слова, Димка мстительно растоптал несколько флакончиков и понесся к лифту. За подошвами его кроссовок оставалась белая пена…

Перебесившись в своем номере и еще раз обыскав его без всякой надежды на результат, Димка направился к Егору.

— Чего это на вас, Дмитрий, лица нет? — осведомился тот.

Димка огляделся.

Алина валялась на кровати и жевала яблоко, листая какой-то пестрый журнал. Чемоданы Егора стояли у стеночки строго по линейке, как в армии.

— Ты сегодня, что ли, уезжаешь? — спросил Димка.

Егор кивнул:

— Ну да, вечером. Отбарабаню первую часть концерта — и домой. Чулков, конечно, взбесится, он так рассчитывал на финал, но я его обскакал. Крутин все равно предпочитает нас с Ксюхой, так что Леша обломится. А потом мы сразу поедем в аэропорт. А ты что? Остаешься?