Георгий Ланской - Расслабься, крошка!

Вспомнив об этом, он помрачнел.

— Чего скуксился? — спросил Егор.

— Да так, — улыбнулся Димка. — Вспомнил, как все начиналось. Тяжелое было время.

— Ну, карьеру никто легко не делал, — произнесла Алина.

От этих слов у Димки вдруг помутилось в голове. Вцепившись в заусенец, он дернул его так, что из пальца потекла кровь. Хорошо говорить тому, кто, как Егор, сразу получил все от папочки, или как Алина, занявшая теплое место в холдинге богатого дядюшки! Сидит тут, щуря бесстыжие глазки, и рассуждает…

Что она знает о карьере?!

— Мы с Димкой носились, как савраски, — сказал Егор. — Я в газете работал, хотел мир перевернуть в одиночку. Только потом понял, что папашины бабки могут сильно облегчить жизнь. Глупо отказываться. А сперва — жизнь на зарплату, интервью со звездами… Вон, Алмазов со мной за ручку здоровается, лыбу давит, а однажды чуть не порвал.

— Да я такая же была, — рассмеялась Алина. — Тоже ведь не сразу к дяде на работу попала. Мы тогда фигово жили. Папенька весь в цифрах, маменька — в новой любви. До меня дела никому не было. А я в университет шла и думала: купить бы сосиску прямо у метро и сожрать!..

— Да ладно? — не поверил Димка. — Ты мечтала о сосисках?

— Еще как мечтала. Полгода, наверное, жили на одном геркулесе. Бодяжили с бульонными кубиками. Господи, как я ненавидела свою жизнь… Знаете, я ведь даже подъезды за деньги мыла, потому что денег на помаду не было. Думала: чего мы поперлись в эту Москву?!

— А я Егора обжирал, — вспомнил оттаявший Димка. — Мы с Маринкой этажом ниже жили. Она часто меня домой не пускала, когда очередного хача приводила. Я на лестнице спал, пока Егор не въехал. Прибегу к нему, он яишенки пожарит — и на работу. А я — спать, в тепле и сухости…

После завтрака Егор и Алина отправились прогуляться.

Димка пошел к себе, но у выхода его подкараулила журналистка: белесая, тощая, с длинными волосами, и сунула ему в нос диктофон.

— Здравствуйте, Дмитрий. Скажите, как вы находите нынешний фестиваль?

Придав лицу значимость, Димка забубнил, что все было на редкость хорошо организовано, прошло великолепно, конкурсанты блистательны, и сегодня наконец-то станет известно, кто из них стал победителем, ля-ля-ля, жу-жу-жу. Бубнил он так минуты три. Лицо журналистки скучнело и вытягивалось.

— Ну, нет, это не пойдет, — поморщилась она и отодвинула диктофон. Димка даже слегка вытянул шею, словно привязанный невидимым поводком.

— Что «не пойдет»? — удивился он.

Журналистка махнула рукой, словно отгоняя муху:

— Ну… вот это вот. Сопли в шоколаде. Расскажите лучше о каком-нибудь скандале. А то все как сговорились: все прекрасно, все хорошо, все в восторге… Тьфу! А нам жареные факты нужны. Скажите, правда, что Гайчук и Черский любовники?

— Любовники? — переспросил Димка. — Нет, неправда. Но это вы лучше у них спросите.

— А вы любовники?

— С кем?

— С Гайчук?

— Вы в своем уме?

— А с Черским? Вы же давно дружите…

Димке захотелось стукнуть ее по носу.

Но вспомнив, что бить журналистов — прерогатива Алмазова, он грубо сказал:

— Нет, неправда. Всего доброго.

Журналистка кричала что-то в спину, но Димка сделал вид, что не слышит, а охрана внутрь настырную «акулу пера» не впустила.

Настроение тем не менее было испорчено.

А в номере, бегло глянув на выставленный счет, Димка обнаружил, что бумажника нет.

Паспорт, к счастью, оказался на месте, лежал в сейфе, как миленький. Перевернув номер вверх дном, Димка констатировал: деньги пропали. Сперва он облаял по телефону администратора, потом прибежавшую со слезами на глазах горничную. Выдохшись на директоре отеля, Димка сел в кресло и стал думать.

Деньгами он, в общем-то, не пользовался с того дня, как ездил на яхту Мутаева. Проснувшись в номере Галахова, Димка сбежал практически без одежды. Потом отлеживался в номере, вечером выступал на концерте, после чего сразу пошел спать. За завтраком расплатился Егор, что никого не удивило: он часто платил за всех. Димка съел только сандвич с ветчиной и выпил чашку кофе, так что при расчете он даже не подумал заглянуть в карман. Оглядев раскиданные по полу вещи, он нахмурился.

Не хватало не только рубашки, оставленной в номере Галахова.

Не было еще и легкого светлого пиджака от Дольче и Габбана.

И куда он делся?

Сосредоточившись, Димка вспомнил. Перед вечеринкой пиджак на нем точно был. Выпивая у стойки, он расплачивался с барменом и — да, точно, вынимал из внутреннего кармана бумажник.